– Но чем может быть особенен тот, что хранился у твоих друзей?
– Я совсем не знаю, тетушка Гэй ла, – грустно ответила девочка.
Они сидели так, пока полуденное солнце не пробилось сквозь кустистые облака. К их клетке подошло двое стражников. Они привычно принесли несколько хлебных корок и воды. Один из них подозвал к себе Гэй лу и долго о чем-то расспрашивал. Та шипела на их наречии вполголоса и активно жестикулировала, словно спорила с ними.
Закончив переговоры, надсмотрщики удалились в лагерь. Гэй ла вернулась к девочке и сообщила ей новости:
– Посланник хочет атаковать крепость Небославль. Это территория Родии, так что теперь их ждет бой с настоящей армией. Всех рабов Орда берет с собой. Мы едем на войну.
Желудок словно провалился под землю. Маня уже успела познакомиться с войной. Это страшная резня, в которой нет места надежде на спасение. Есть только кровь и огонь. Но это были еще не все вести.
– Маня, тебя…забирают, – нерешительно сказала женщина. – Сегодня.
– К-как? Куда? – растерянно округлила глаза девочка.
– Ты станешь личной рабыней одной из мхаграев Посланника, – не сразу ответила Гэй ла. – Будешь жить в его палатке, делать за него всю грязную работу. Мыть его, чистить оружие и одежду, менять ночное ведро. И если понадобится…делать все, что он прикажет.
Губы Мани затряслись. Кровь отхлынула от лица. На нее накатывали волны слез. Она не понимала и половины из всего сказанного Гэй лой.
«Тебя забирают».
Мысли, все до единой, просто выпорхнули из головы и разлетелись маленькими птичками на свободу, оставив ее одну в вонючей рабской клетке. Это было похоже на конец. Конец всего, всей жизни. Неужели ей придется быть в неволе до самой смерти. Девочка зарылась в колени, содрогаясь от рыданий.
Женщина обняла ее за плечи и попыталась успокоить.
– Не вешай нос, девочка, – улыбнулась она, – в этом есть и свои плюсы! Ты будешь питаться объедками с его стола, а это лучше чем гнилые корки. Заниматься придется не самой приятной работой, но уж это всяко лучше, чем участь других рабынь. Да и спать в палатке у очага явно теплее, чем в голой клетке под морозными ветрами.
– Лучше мерзнуть тут с тобой, чем быть с этими извергами! – сквозь слезы просипела Маня.
– Мой тебе совет, учись всему, что увидишь, запоминай все, что услышишь. Попробуй выучить их язык, ведь как-то придется общаться с новым хозяином. Самое главное, – она серьезно посмотрела ей в глаза, – не нарывайся на наказание. Будь вежлива и раболепна. Называй его хозяином и не спорь с его приказами. А если попытаешься бежать…
– То что? – подняла красные глаза девочка.
– То пеняй на себя. Беглецов убивают на месте.
Маня снова зарыдала и еще долго не могла успокоиться. Женщина молча обнимала ее, не в силах утешить горе маленькой девочки.
Перед закатом к клетке подошло трое надсмотрщиков. Двое, уже знакомые им, принесли хлебных корок. Еды было вдвое меньше, чем обычно. Один из них подлил в чашку с застывшей водой еще немного гнилья. Незнакомый воин, на шлеме которого болталась красная кисточка, стоял молча, в ожидании. После, он жестом поманил к себе пленниц и грозно прошипел что-то на своем наречии. Гэй ла повернулась к девочке и коротко объяснила:
– Он пришел за тобой. Теперь я останусь тут одна. Помни все, что я сказала. Будь покорна и уцелеешь.
Она улыбнулась Мане на прощание и горячо поцеловала в лоб. Затем подвела ее к вратам клетки. Один из дикарей застегнул на руках и ногах девочки браслеты, скованные между собой тугой короткой цепью. Ледяной металл больно обжог кожу.
