Лира, с трудом дождалась, пока преподавательница уйдет подальше. После чего накинулась на медное зеркало, со всей силы молотя по заколдованной поверхности крепенькими кулачками. Во время экзекуции она шипела, как кошка, когда бедное животное на улицу не пускают, а ей надо дозарезу.
– Уууу! – взвыла девчонка, размазывая по симпатичному личику злые слезы, когда все ее уловки и хитрости не привели к положительному результату. – Что-то Ардорчик совсем перемудрил! Ну, ничего, я его так проучу, что снимет запрет для меня. Единственной и горячо любимой! – и она поставила прямо на пол нефритовый котел с водой и зажгла магическое пламя, что заставило жидкость забурлить, не устраивая в комнатушке пожар.
Ардор сбежал к себе сразу же, как только ему стало получше. Он слишком уж живо помнил то время, когда он сам тут учился. Тогда к его крайнему раздражению местные девицы на выданье в унисон решили, что самый лучший жених – именно несчастный ламий.
Оллель была одной из тех оголтелых амазонок, что не давали ему прохода. К счастью, доучившись и став ректором, он получил возможность держать этих фурий от себя подальше. Нимфа Оллель тогда ему так много крови попортила, что шарахался от преподавательницы зельеварения, как от чумной, и по прошествии двух тысячелетий.
Добравшись до дверей собственных апартаментов, жертва фейского произвола с облегчением захлопнула дубовую дверь, усиленную заклятьями, рунами, амулетами и стальными полосами с самыми сильными колдовскими наговорами и дополнительной магической защитой. От греха подальше, мужчина не только задвинул и массивный засов из мореной древесины, но и активировал дополнительные обережные контуры.
Подумав пару минут, решил, что небольшая доза успокоительного отвара после сегодняшних треволнений будет совсем не лишней. Чутье ворочалось клубком змей, лишая хваленого самообладания в преддверии совсем уж крупных неприятностей.
Покопавшись в шкафу с целебными настоями и притираниями, Ардор и не заметил, как полупрозрачный призрачный усик вылез из стены и, раскрыв странные нежно-розовые цветочки, щедро сдобрил пыльцой зелье для приведения расшатанных нервов ректора в более-менее спокойное состояние.
Размешав настойку ложечкой из цветного стекла ламий выпил залпом отвратительно горькую жидкость и решил повторить материал завтрашней лекции. Закутавшись в зеленый клетчатый плед, он открыл собственные записи и на отдельном пергаменте принялся набрасывать лаконичные и емкие тезисы. Запомнить их при желании сможет каждый.
Между тем странное призрачное растение принялось деловито оплетать полог кровати ректора, чтобы через сны разбудить в нем неугасимую любовь к Лире. Впрочем, девчонка не учла, что некоторые расы отличаются уникальным иммунитетом к Венериным Путам. Кровососы, банши, феи и лепреконы успешно противостояли такого рода подлянкам. Чем немало удивили златокудрую богиню любви и красоты, что она поклялась себе подойти ключик к сердцу мужчин этих народов. К их великому счастью, та всегда была весьма ветреной особой. Поэтому дальше угроз и пустого сотрясания воздуха дело так и не пошло.
В результате эффект получился совсем не такой, какого ожидала феегоргона. Ректор зевнул и провалился в сон без даже намека сновидений. Богатырский храп Ардора был столь могуч, что его было слышно далеко за пределами личного кабинета грозы «Тартарийской Академии Колдовства и Ритуалов».
