— Ну, так иди, погрею, — откинул край шкуры, которой укрылся. — Наверно одежда у тебя холодная, раз мёрзнешь, снимай её. Так быстрее согреешься.
— Вот за что люблю викингов, так это за то, что горячи, — отозвалась Зара, довольно шустро выпутываясь из одежды. У меня и правда было прохладно. Хоть в этой части дома и была кухня, где огонь в печи, кажется, никогда не затухал, но до моей комнаты тепла доходило мало.
Открывающаяся мне картина радовала и возбуждала. Налитая грудь так и манила взвесить её в руке, мягкий живот хотелось погладить, а вот ягодицы — посжимать и легко, игриво шлёпнуть.
Скользнув ко мне в объятия, Зара не стала медлить, лаская лицо, шею, торс ладонями. Приятно. А уж как она целовалась! То мягко и игриво прихватывала верхнюю, или нижнюю губу, то набрасывалась как оголодавшая до ласки. Что в ней было хорошо, это непредсказуемость. Она всегда разная. Один раз вела себя как скромница: вздрагивала от каждого моего прикосновения, замирала от поцелуев, да и сама ласкала несмело, постоянно заглядывая в глаза, будто одобрения своим действиям в них искала. Я-то, балбес, сперва опешил, а потом решил подыграть. И ох, какая у нас ночь интересная получилась тогда. Я будто с невинной девушкой переспал. А что, очень даже полезный и интересный опыт.
Сейчас же всё было иначе. В этот раз роль у неё была другой. Она то пыталась взять контроль в свои руки, то тут же отпускала его, отдавая мне при первом же требовании. И тогда она плавилась от моих ласк как теплый воск свечи. Её тихие стоны, на грани слышимости, заводили ничуть не меньше, чем подмахивающие бёдра и скрещенные на моей пояснице лодыжки. От нашей возни шкура, которая должна была укрывать, быстро сползла вбок, но это нас не беспокоило. Кровь быстро бежала по венам, подгоняемая движениями, полными похоти, согревая. Когда удовольствие заставило Зару выгнуться подо мной, не удержался, и взял в плен губ вишенки сосков — сперва пососал один, потом другой. Я уже знал, что так могу продлить удовольствие женщины. Сама же Зара и рассказала об этой хитрости лет пять-шесть назад, когда впервые пришла ко мне, неопытному мальчишке. Много хитростей и тонкостей для приятной близости она мне тогда открыла. Не отвечала только на вопросы о чувствах и отношениях. К отцу я как-то постеснялся тогда идти со своими вопросами, а Зара не отвечала. Может не знала ответов, а может просто не желала говорить на эту тему. Спрашивал я и о том, откуда она родом, но и на это Зара лишь печально улыбалась, но отмалчивалась, отвлекая внимание от вопроса новой игрой в постели. Это когда повзрослел, то понял, что она не жадничала сказать правду, просто не хотела вновь в неё окунаться. От хорошей жизни ещё никто сам не сбегал. А я пришёл к выводу, что Зара, с двумя своими подружками, именно что сбежала, воспользовавшись драккаром отца. Бывало, что отец силой привозил девушек в Нордхейм, но Зару точно никто не заставлял, сама пришла. Обычно отец после возвращения с набега хвалился, как выкрал девиц, или за сколько выкупил, но про банных женщин ничего подобного не говорил, только имена назвал и велел поселить их вместе. Морт тогда уже плавал с отцом, но оставался на драккаре, когда в порты разные заходили, или когда отец на маленькой лодке плавал к чужим берегам, поэтому и не мог сказать, как Эймунду Нордхеймскому досталась Зара с подружками. Не знал. Рассказывал только, что пока берег с горизонта не скрылся, женщины сидели, скрывшись за бортом, и носа не высовывали, пока ярл не заявил, что «уже всё».
