– Читал, Робинзон Крузо. И что?
– А про реального прототипа Крузо знаешь? Простой матрос, попавший в те-же обстоятельства, за два года превратился в полу-помешанное существо.
– Это ты к чему? – подозрительно спросил Герт. – Я с ума сходить не собираюсь, что за инсинуации? И мы не одиночки, у нас весёлая компания, у нас есть всё, чтобы не чувствовать себя изгоями. И у нас есть постоянная связь с Землёй.
– Я не о том, – вздохнул Анс. – Я о тех, кто сделал весло, кто здесь жил, и, возможно, и сейчас живёт.
– Что ты рефлексируешь? И наши предки жили в пещерах, и их мир ограничивался десятком километров, а дальше жили песьеглавцы, циклопы и люди с головой подмышкой.
– В этом и дело, творимые мифы и апокрифы… Может быть, от этой суеты я немного выбит из колеи?
– Думаю, да. Поваляйся с книжкой на палубе, отойди от дел на пару деньков, попей вина. А почему ты не взял с собой Эльвиру?
– Не знаю. Она не захотела. Эльвира чересчур практична.
– Хорошо, пойдём к обществу и про всё забудем до утра.
… – Они такие забавные, – сказала Мышь, глядя на заглядок, рядком сидящих на борту, – кажется, будто они наблюдают и делают выводы. Ты не танцуешь?
Она присела на колено Герта, отхлебнула из бокала.
– Пришлось вечером поработать, немного устал. А ты как?
– Думаю о той штуке. Я не могу понять, это как единственный след посреди огромной пустыни. Если здесь жили люди, куда они делись? Почему нет ни дорог, ни тропинок, ни хижин?
– Мы здесь всего два дня, и практически не обследовали местность. Наоборот, было-бы странно, если-бы мы оказались среди большой окультуренной области, ведь автомат разведки ничего такого не отметил. Маленькие, разрозненные племена, уверен, мы ещё встретимся с ними.
– И я переключусь на экзоэтнологию и напишу толстую и умную монографию. Учёный мир будет биться в судорогах.
– Ты здесь не единственный антрополог, и даже не полноценный, – заметил Герт. – Ты думаешь о карьере учёного?
– Я не потяну?
– Не знаю. Попробовать стоит, но и разочарование может быть велико.
– Я об этом не думала. Хорошо, я останусь врачом и буду лечить местные племена от чумы и оспы.
– Это более реально. А я пойду спать, ведь отплытие в пять.
– Но ты не в парусной команде.
– Пусть. Пропустить такой момент? Ни за что!
– А я, наверняка, пропущу, – опечалилась Мышь, – Утром так трудно открыть глаза. Но ты мне поможешь?
– Я передам тебе громкий сигнал побудки, только не отключайся.
– Нет, это не интересно. Ты разбудишь меня своими ласковыми губами, или чем-нибудь ещё. Только не щекочи, не люблю. Долго сидеть будешь, мне уже захотелось в постель! У тебя рядом местечко найдётся?
Герт не ожидал, что это будет сейчас, и был приятно удивлён.
Пожелания Мыши, и не высказанные тоже, были полностью выполнены, но до того, как они уснули, усталые, было много движений и слов.
Он разбудил её осторожным прикосновением губ к закрытым глазам, и некоторое время Мышь вспоминала, что было, потом улыбнулась и вытянулась, потягиваясь:
– Как хорошо! Вот всегда так было-бы! Но ведь это невозможно, какое огорчение!
– Почему ты так говоришь? Всё зависит от нашего желания и намерений.
– Мне приснился странный сон. Кто там шумит, за стенкой?
– За переборкой, – поправил её Герт. – Это волны бьют в борта, мы отходим от причала. Извини, я сам только что продрал глаза, но не всё потеряно, мы только на несколько метров отошли. Так что за страхи тебе приснились?
