– Скоро надеюсь, Карл Васильевич, воочию испробовать даров оренбургской земли – Перовский поднял бокал и на безымянном пальце его в солнечных лучах блеснул серебряный наперсток, оставивший неизгладимое впечатление на сидевшую напротив Елену Карловну – Землица там, говорят, весьма плодородна…
– Да уж, дорогой Вы мой, земля там отменная. И самое главное там ее много. Вот и поехали туда все…
– Насколько я знаю, Ваше высокопревосходительство, многие туда поехали не по своей воле…
– Ах, Вы про ссыльных? Куда без них? Вот как выхлопотал Кириллов у Анны Иоанновны право принимать там ссыльных, так туда и начали возить всяких. Там, почитай, половина губернии – потомки ссыльных да каторжных. Сейчас туда, кстати, немало поляков сослали после событий 31-го года.
– Я думаю, Карл Васильевич – отвечал Перовский – Эту практику нужно заканчивать. Оренбургский край богат своими плодородными землями и тем, что лежит в земных глубинах. Поэтому к тамошним богатствам нужно рачительно относиться…
«М-да, далеко пойдет – подумал при этом Нессельроде – Эдак, начнет этот молодец помещиков спихивать из-за богатств этих подземных». А в слух вице-канцлер произнес:
– Покойный губернатор Сухтелен, кстати, тоже многократно поднимал этот вопрос – тяжело вздохнув, он продолжил – Уже после его кончины царь-батюшка собственноручно изволили начертать на прожекте Сухтелена резолюцию, согласно которой переселение государственных крестьян в Оренбургскую губернию из других краев приостановлено… Давайте, Василий Алексеевич, еще наливочки…
Когда выпили и закусили зажаренным в собственном соку молодым барашком, Перовский, чтобы сделать вице-канцлеру приятное, заговорил о мериносах – недавнем увлечении Нессельроде.
Вице-канцлер, явно польщенный таким поворотом разговора, с восторгом начал рассказывать губернатору о своих достижениях в разведении новой для России породы овец:
– Мечтаю я, Василий Алексеевич, что когда-нибудь на бескрайних просторах оренбургской степи будут пастись тонкорунные мериносы, а не то, что сейчас там пасется. Киргизы увлекаются конями, а овцы для них, вроде как, небольшое дополнение. Там ведь и не поймешь, что за порода. Сброд сплошной. Нужен научный подход…
…После застолья мужчины вышли в сад, где продолжили разговор уже о политике, которую Перовскому предстояло проводить в Оренбурге. А в столовой между матерью и дочерью состоялся доверительный разговор.
– Ну, и как он тебе? – спросила Мария Дмитриевна смущенную дочь.
– Ах, маменька, я ничего не пойму. Он, конечно, воспитан и умен, но…
– Что но?
– А зачем у него на руке наперсток?
Мария Дмитриевна, явно озадаченная вопросом старшей дочери, ответила:
– А при чем тут наперсток? Отец, думаешь, случайно его на обед пригласил? У этого кавалера большое будущее. Он в друзьях у самого Николая Павловича числится… Ни каждому такие лакомые куски в молодости достаются…
– Про что это Вы, маменька?
– Ну, как про что? Про Оренбург… – сказала Мария Дмитриевна, подумав про себя: «И, правда, для чего он носит этот наперсток?»
Однако, Елене Карловне так и не суждено было стать губернаторшей Оренбуржья. Вскоре она выйдет замуж за подчиненного своего отца, потомственного дипломата Михаила Иринеевича Хрептовича – будущего графа и императорского гофмейстера.
А меж тем вице-канцлер не без гордости показывал гостю свой сад, созданный искусными мастерами на европейский лад. Были тут и тенистые аллеи, и таинственные гроты, и диковинные растения, выставленные в золоченых кадках вдоль посыпанных разноцветной галькой дорожек. В уединенном углу сада стояла мраморная беседка, которую ближе к макушке лета должен был увить плющ. Но пока молодые лианы лишь подкрадывались к пилястрам.
