Гость из Дамаска - страница 26

– То есть его общество тебе не неприятно?

– Мне вся их компания более чем симпатична – и Гальвада, и Иф, и Валген, и Рафибр, и все-все-все.

– Ну хорошо, не буду тебя больше мучить. Только ещё один вопрос – а я? Я тебе симпатичен?

– Да, – не задумываясь ответила Анфаль. – Но ты другой, и моя симпатия к тебе подкрепляется твоим пока что безукоризненным отношением ко мне и соблюдением нашего договора, а эти русские мне нравятся просто так.

– Деньги…– многозначительно произнёс Заккэль. – Вижу, очень нужны. Зачем тебе столько? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – Ну что ж, это не моё дело, ты получишь всё, когда я закончу, – и после, помолчав, добавил: – Хорошая это штука – деньги… Можно заполучить даже то, что никогда бы не стало твоим по собственной воле.

– Тебе видней, они у тебя есть, – подытожила Анфаль, не желая продолжать разговор на эту тему.

– Ну хорошо. В общем, мне нужна определённая свобода действий в музее в следующий раз, так что отвлеки Алекса и Ифа на время, чтобы я мог спокойно, без соглядатаев, провести кое-какие исследования. Поняла?

– Да, но это же…

– Не бойся, я ничего не собираюсь красть, подменять или портить. Даю слово. Просто не хочу выдавать своих профессиональных секретов. В конце-концов, именно они обеспечивают мне определённый уровень жизни и положение. И твою долю в том числе! – убедительно аргументировал Заккэль.

– Иншаллах, – покорно ответила Анфаль.

– Ну, вот и порешили…

На следующее утро – не слишком рано, чтобы ненароком не разбудить, но и не слишком поздно, чтобы ещё застать дома и поговорить в неформальной обстановке – доктор Заккари позвонил Ифу на домашний номер. Вопреки ожиданиям, трубку взяла Галина Вадимовна и сообщила, что Иван Фёдорович вместе с профессором Муфтаевым ещё вчера вечером уехал из города по делам, и что она, конечно же, сразу по голосу узнала учёного, и что ему не о чем волноваться. На его вопрос, к кому ему теперь обращаться, если он захочет поработать с «артефактом», Гальвада предложила согласовывать время с ней, а она, в свою очередь, позаботится о том, чтобы «товарища Заккари» сопровождал Алексей. Заккэль тут же запросил разрешение на осмотр экспоната во второй половине дня и, получив подтверждение, принялся обдумывать дальнейший план действий.

Всё складывалось как нельзя лучше. Иностранца не покидало чувство, что после длительного периода бестолкового ожидания и отсутствия каких-либо результатов наконец наступил переломный момент, а сам он оказался в полосе удач, и потому было бы неразумно и губительно не воспользоваться выпавшим ему шансом. Это было настоящее Провидение – впервые за столько лет обнаружился след хераса. Доктор Заккари, по иронии судьбы и с лёгкой руки новых друзей «окрещённый» Заккэлем, а на самом деле являвшийся гирей-кхином Зеккелем, уже давно не чаял найти кого-либо из своих. Занимаясь древними языками и археологией, он искал следы и сведения о соплеменниках, но по большей части безрезультатно. Те, кого он после неудачного десанта спрятал на севере в горных расщелинах, отчасти пропали –пещеры одних оказались пусты, другие были раздавлены горными породами. О судьбе Нанайи он догадывался по косвенным сведениям из Урха, покуда те изредка доходили до него из К‘ингира. Но и они скоро канули в Лету. За всё это время он сумел наладить связь только с небольшой горсткой прибывших когда-то на Землю херасов-пионеров, оказавшихся разбросанными по всему миру. Окружив себя эбрами, они выполняли его поручения и ждали сигнала к возвращению. Однако и их ряды постепенно редели. Всякий раз, когда в назначенный срок Зеккель не получал ответа от кого-нибудь их них, его посещало одно и то же видение: подпирающий небеса гигантский монолитный столб белого испепеляющего луча и анигиллирующие под ним челноки и тела херасов. В этот момент он, словно волк, ориентировал своё тело в направлении Луны и подсознательно ощущал где-то рядом присутствие лалов. «Это лишь вопрос времени, когда я останусь по-настоящему один, а затем… Нет. Возвращение. Только возвращение на корабль – в этом наш шанс на спасение. Наконец-то эти черноголовые, краснокожие и рыжебородые твердолобые существа доковыляли от своих глинобиток до небесных ворот. Сколько раз приходилось буквально тянуть их за уши, чтобы хоть как-то ускорить развитие. Сколько раз их воистину скорпионья иррациональность отбрасывала нас назад. Нет, этот шанс упустить нельзя!» – Зеккель вспомнил, какие усилия он приложил тридцать лет назад, чтобы внедриться в Пенемюнде, и как все его надежды посыпались в один миг, словно песок между пальцами, когда накануне наступления Красной Армии сначала гадливые американцы, а уж затем и сами русские стали наперегонки растаскивать немецких учёных и их наработки по своим углам. И вот теперь – удача! Перед Зеккелем открылась перспектива прямого контакта с советской научной элитой, которая сама принесла ему на блюдечке «артефакт».