Алекс не шевельнулся. Это было странно, непонятно, а потому пугало.
И тогда Йохан вспомнил слова Игоря: «И не надейся, что об этом никто не узнает!»
Гиперборей не может убить человека, другого гиперборея… Не может. Самое ценное в этом мире – человеческая жизнь. Но выходило иначе: метеорологи ссорились, через несколько минут Игорь упал со скал, а Алекс теперь сидит и равнодушно смотрит в океан, будто ничего не случилось…
Йохан подошел вплотную и окликнул Алекса – тот будто и не заметил оклика. Йохан позвал его громче, потом еще громче, а потом взял за плечо. Алекс повернул голову…
Нет, даже не равнодушно – он смотрел… никак. Его лицо вообще ничего не выражало, глаза были пустыми, будто слепыми… Безумными. И лишь на самом дне его взгляда замерла, притаилась ярость. Йохан отшатнулся, шагнул назад…
– Это вы… его столкнули? – спросил он еле слышно. Не подумав спросил. Он хотел услышать «нет»…
Алекс вскочил на ноги, будто внутри него распрямилась сжатая пружина. В одно мгновение. И ухватил Йохана не за грудки, что было бы понятно и в какой-то степени естественно, – нет, он хитрым приемом, упершись пятерней Йохану в плечо, надавил ему локтем на кадык, ударил снизу в подбородок, отчего в шее что-то щелкнуло и затылку стало горячо.
– Щас я и тебя туда столкну, ты понял, щенок?
Йохан был крепким парнем, но рука Алекса показалась ему железной, нечеловечески сильной. Лицо его искажала неприкрытая уже ярость, и безумный взгляд метался по сторонам. Совершенно безумный. Слова Йохана не оскорбили его, а вывели из себя, разозлили. Признаться, Йохан испугался и растерялся.
За спиной ахнула Юна, и он поспешил вывернуться из захвата – не драться же?
– Вы пугаете детей… – сказал он как можно спокойней, хотя понятия не имел, как правильно говорить с безумцем и какие слова приведут его в чувство.
Алекс с перекошенным лицом смотрел Йохану в глаза и тяжело дышал, сжимая кулаки. А потом вдруг схватился за голову и медленно опустился на колени, согнулся, ткнулся в колени лицом… На этот раз испугался уже сам Йохан – и вместо того чтобы подойти ближе, помочь, снова отступил на шаг, не зная, как поступить.
Алекс выпрямился, выгнулся, откинул голову назад, продолжая сжимать виски руками – теперь его лицо искажалось болью…
– Это говорит океан… – выговорил он. – Шепот океана, слыхал про такое? Это он убил Игоря.
Видимо, боль проходила – и опять сменялась яростью.
– Ты понял, щенок? Его убил шепот океана! А не я! Ты понял? Запомнил?
Алекс вскочил на ноги, сжимая кулаки, и бросился было на Йохана, но, должно быть, у него снова начался приступ головной боли, потому что он замер и тронул руками виски.
– Он сидит у меня в башке. Сканирует мозги. Не веришь? Будто касается извилин электродом… Лучше не подходи ко мне – я за себя не отвечаю.
Алекс развернулся, обхватил руками плечи и скорым широким шагом направился к метеоточке – сутулясь и низко опустив голову, не замечая ветра. Йохан смотрел ему вслед, раскрыв рот и опустив руки.
И тут же раздался голос Юны:
– Пожалуйста. Я очень прошу… Отойдите от края, пожалуйста…
Йохан огляделся: он стоял не так уж и близко к краю – шагах в трех.
– Если бы он вас ударил или толкнул, вы могли бы упасть вниз, – пояснила девочка.
– Он бы этого не сделал, – ответил Йохан, хотя вовсе не был в этом уверен.
Впору было самому обхватить голову руками… Детям нельзя ночевать на голых камнях, вот-вот пойдет дождь, что на холодном ветру не сулит ничего хорошего. Это на берегу можно найти выброшенное океаном топливо для костра, а здесь только камень… Другого выхода нет: надо идти на метеоточку вслед за Алексом. Надо опустить ветряк, иначе его мачту сломает ветром, – похоже, Алекс не собирается этого делать. И пока ветряк не работает, придется экономить электричество – неизвестно, насколько хватит зарядки аккумуляторов, ведь метеооборудование и рация должны работать постоянно.
