– Ради меня? – дракона улыбнулась. Так могла бы улыбаться кошка, держа в когтях пойманную мышь.
– Разумеется, – библиотекарь улыбнулся в ответ. Он хорошо умел прятать чувства, если это было необходимо. Вот и сейчас Мерриган активно изучала его эмоции и не находила ничего подозрительного.
– Хорошо, – драконица поджала губы. – Вы оба – вон! – Она мотнула головой, давая своим слугам небольшую передышку.
Эльфы с трудом выбрались из разрытой канавы и без сил повалились на траву. Они тяжело дышали, их лица пылали, точно в горячке, глаза лихорадочно блестели, но они оба с обожанием смотрели на свою повелительницу, ожидая одобрения. Однако Мерриган было не до них. Дракона с усмешкой смотрела на библиотекаря.
– Ну же, я жду. Достань мне ее.
Лука собирался с духом. Мертвая вода ручья убьет его быстрее, чем эльфов, а рассчитывать на помощь Мерриган было бы опрометчиво. Ко всему прочему, он не умел плавать. Оставалось надеяться лишь на то, что он не ошибся в расчетах, когда долгими зимними вечерами размышлял над природой Источника, и все прочитанные им книги о Слезах были правдивыми.
Мужчина глубоко вздохнул, задержал дыхание и плюхнулся в мутную жижу, в которую превратился волшебный ручей.
Ему показалось, что он окунулся в кипяток. Источник живой и мертвой воды – он мог подарить жизнь, а мог отнять ее. И сейчас этот зачарованный родник, который имел душу, имел свое собственное я, вознамерился отнять жизнь у того, кто посягал на самое сердце колдовской силы.
Использовать силу волшебного родника, набрать в нем живую воду может только тот, у кого в сердце живет настоящая любовь. Несчастные эльфы, которых дракона обрекла на мучительную смерть от яда мертвой воды, были покорены злым любовным мороком Мерриган и потому не могли увидеть света Слезы. А Лука мог. Он сжал зубы и усилием воли заставил себя открыть под водой глаза. Сквозь кровавую пелену мужчина увидел источник слабого сияния на самом дне. А вернее, два источника.
Из последних сил Лука потянулся к свету. Это был его единственный шанс на спасение. Еще несколько мгновений, и он потеряет сознание от боли и захлебнется отравленной водой. Широкой горстью он схватил два сияющих камушка вместе с песком и грязью и рванулся прочь из ямы.
– Достал? Ты достал ее? – дракона склонилась над Умником.
Мужчина с трудом вылез из канавы и свернулся калачиком. Все тело нестерпимо жгло. Ему казалось, что с него заживо сдирают кожу, обильно посыпая при этом солью. Он сам так делал периодически, когда надо было разговорить для Велемира особо молчаливого гостя, и вот теперь прочувствовал все это на себе.
Мерриган толкнула его носком ботинка.
– Я чую, что достал, – она довольно ухмыльнулась. – Что же, ты заслужил небольшую награду. Можешь подержать ее недолго, а то, боюсь, ты составишь компанию тем двоим.
Мерриган брезгливо покосилась на два изуродованных эльфийских трупа. Кожа на их лицах стекала вниз, точно расплавленный воск, обнажая белые черепа, рты застыли в последнем молчаливом крике боли.
Лука судорожно стиснул в кулаке теплые камешки. Они мягко пульсировали под пальцами, и с каждым биением маленького сердечка боль отступала все дальше, в голове прояснялось. Необходимо было действовать быстро, пока Мерриган не догадалась, что находок больше, чем она рассчитывала. Малейшее промедление может стоить жизни – соперничать в силе и скорости с драконом Лука не мог. А вот в сообразительности вполне.
