Граду и миру - страница 13

– Пахлаван! – ахнула Агнесса. – Это же безумный громила, который чуть не убил тебя в первый день! – объяснила она явно для Ипполита.

– Он, – кивнул Моррисон. По рядам пронеслось гудение. – Именно. И вот, словно в древней мудрости, спускаюсь я к нему – течение медленное. Он говорит мне: «Браток, помоги». Ну я по дурости оттащил его на берег, думаю, может, будет мне благодарен, отстанет и остальных отмахнёт, а то устал я с ними драться. А он, только на ноги встал… рост во, – Моррисон поднялся на цыпочки и над собой установил руку, – плечи во! – он развёл руки в стороны. – И говорит: я тебя, браток, отпустить не могу. Ты удерёшь, не в этот раз, так в другой. А нам кандалы ещё коптить. Несправедливо это, браток. Ухмыляется и достаёт пушку. Нет, не древнюю ядерную, девочки. Обычную. И целится.

Он встал в стойку, изображая, будто целится из пальца в Тиринари. Агнесса заохала. Её соседка сидела, отрыв рот и прикрывая его тыльной стороной ладони.

– Не знаю, что мне помогло, – сказал Моррисон и убрал палец в карман. – Наверное, глина. Я поскользнулся, и заряд прошёл мимо. Потом я – прыгнул, и ещё! Пахлаван стрелял не очень хорошо, он больше по битию морд новичкам… ещё и раненый. Повезло. Бегу. Он за мной. А навстречу – целодонт! На задние лапы встанет – как два меня, клыки – во! – иномирец показал нечто с ладонь, Ипполит недоверчиво прищурился, но, похоже, критично настроен был он один.

– Сожрёт и не заметит. Ну, я от него на дерево – прыткий же. А они наверх смотреть не могут, так что зверюга меня сразу потеряла. А тут Пахлаван бежит, он ж бездушный, ещё и псих, ещё и раненый, не сообразил ничего. Чуть ли не налетел на зверюгу, а та его на! – Моррисон рубанул ладонью воздух. – Он орёт! Ну она подрала, пошла. Я спускаюсь. Он опять хрипит: «Браток, помоги». А я уже наученный, знаю: закопает, скотина. Ну так я его сначала заставил его вымаливать у меня пощады, а потом остаток души забрал, совсем немного оставил – чтоб ходить мог и дышать. Душа у него была в форме лучевика, да ещё с прицелом… правда, прицел был сбит, а сам лучевик странный – лучи отклонялись градусов на десять то в одну, то в другую сторону… но что ожидать от не лучшего куска души психа? Прицел я оторвал и выкинул. И всё бы ничего, добрался бы я куда-нибудь, но…

– Но вас наконец-то нашли стражи правопорядка и арестовали? – прервал иномирца Ипполит. Взгляды – осуждающие, обиженные – обратились на него; девчонки из пятой даже всплакнули. Моррисон развёл руками:

– Ваша проницательность, док! Скрутили, как миленьких. Пахлаван до сих пор живее меня, пашет на рудниках. А ваши симпатии, смотрю, не на стороне пострадавших. Это необычно.

– Потому что пострадали за дело, – чётко и громко известил Ипполит. – Я неотъемлемая часть государства, как и все присутствующие здесь. Мы – наша земля. И отщепенчество, пренебрежение своими обязанностями из вашего рассказа – это не для нас.

– Ну что вы, доктор, успокойтесь! – замахал полными руками добродушный Адитус. – Это же всего лишь рассказ. В нём разик можно поболеть и за отщепенца…

– Убить, забрать душу… если вообще забыть, что души в понимании древних на самом деле нет… э-э… трусить, манкировать долгом – вы, слушатели, считаете, это нормально? Этому можно сопереживать?

– Доктор, милый, – прощебетала лучезарная Агнесса, – это всего лишь рассказ. Молодой человек обладает незаурядной фантазией. Вам нужно было слушать с начала: это не наш мир, а придуманный молодым человеком. Это мир отщепенцев, где нет общего блага. Там каждый сам за себя. И герой молодого человека абсолютно прав, что защищает себя, потому что больше за него вступиться некому. На фоне остальных персонажей – отвратительных эгоистичных душегубов! – он проявляет себя достойно.