– Вы его сейчас видите?
– Где вижу?
– Ну, в Страсбурге.
– Нет, не вижу.
– Вы знаете этот город?
– Нет.
– А я знаю. Давайте поищем его вместе, хотите?
– Даже очень.
– Сидит ли ваш брат на спектакле?
– Нет.
– Нет ли его в кофейне на площади вместе с другими офицерами?
– Нет.
– Может быть, он вернулся к себе в комнату? Я хочу, чтобы вы заглянули в комнату вашего брата.
– Я ничего не вижу. Думаю, его уже нет в Страсбурге.
– Знаете ли вы дорогу туда?
– Нет.
– Это не важно, я знаю. Давайте-ка двинемся по ней. Он в Саверне?
– Нет.
– В Саарбрюккене?
– Нет.
– В Нанси?
– Погодите-ка, погодите!
Девушка напряглась; сердце ее стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
– Вижу! Вижу! – обрадованно воскликнула она. – О, милый Филипп, какое счастье!
– Что вы видите?
– Милый Филипп! – с сияющими глазами снова воскликнула Андреа.
– Где он?
– Он едет верхом по городу, который я прекрасно знаю.
– Что это за город?
– Нанси – я там была в монастыре!
– Вы уверены, что это он?
– О да, факелы вокруг освещают его лицо.
– Факелы? – удивленно переспросил Бальзамо. – Откуда факелы?
– Он едет верхом рядом с какой-то каретой.
– Ах вот оно что, – понял Бальзамо. – А кто сидит в карете?
– Молодая женщина. О, как она величественна, как изящна, как хороша собой! Странно, мне кажется, я ее уже где-то видела… Хотя нет, я ошиблась – просто она похожа на Николь.
– Эта гордая, величественная и прекрасная женщина похожа на Николь?
– Да, но как жасмин похож на лилию.
– Ладно, а что же сейчас происходит в Нанси?
– Молодая женщина наклоняется к дверце и знаком подзывает Филиппа. Он подъезжает и почтительно обнажает голову.
– Вы слышите, о чем они говорят?
– Сейчас послушаю, – согласилась Андреа и жестом руки остановила Бальзамо, как будто даже малейший шум мог отвлечь ее внимание. Затем она прошептала: – Слышу! Слышу!
– Что говорит молодая женщина?
– Приятно улыбается и приказывает ему поторопить лошадей. Говорит, что эскорт должен быть готов к шести часам завтрашнего утра, потому что днем она хочет сделать остановку.
– Где?
– Брат как раз спрашивает об этом. О боже, она хочет остановиться в Таверне! Она желает повидаться с моим отцом. Такая знатная принцесса в таком бедном доме… У нас ведь нет столового серебра, почти нет белья…
– Не беспокойтесь. Я об этом позабочусь.
– Ах, благодарю вас!
Обессиленная девушка привстала было с кресла, но тут же снова упала в него и глубоко вздохнула. Бальзамо подошел к ней и, с помощью магнетических пассов изменив направление электрических токов, погрузил Андреа в спокойное забытье; ее прекрасное тело мгновенно как бы надломилось, а голова тяжело склонилась на вздымающуюся грудь. Казалось, на девушку вновь низошел освежающий сон.
– Наберись сил, – в мрачном восторге глядя на нее, проговорил Бальзамо, – скоро мне снова понадобится твое ясновидение. О наука, – продолжал он с исступленной верой, – одна ты не ошибаешься! Только тебе человек должен жертвовать всем! О боже, как хороша эта женщина! Это чистый ангел! И Ты это знаешь, Ты, который сотворил и ангелов, и женщин. Но зачем мне в сей миг эта красота? Эта невинность? Только для того, чтобы с их помощью я мог узнать, что мне нужно. Пускай погибает это создание, каким бы прекрасным, чистым и совершенным оно ни было, – лишь бы только ее уста говорили. Пускай погибают все восторги на свете – любовь, страсть, экстаз, – лишь бы только я всегда мог уверенно двигаться вперед, зная, куда иду. А теперь, юная дева, когда благодаря моему могуществу несколько минут сна придали тебе столько сил, сколько ты накопила бы, проспав двадцать лет, теперь пробудись или, точнее, снова погрузись в свой сон ясновидицы. Мне нужно, чтобы ты снова заговорила, но на этот раз ты будешь говорить для меня.
