.
В толпе, обступившей герцога де Ла Врийера, поднялся сильный ропот.
– Что же он вам ответил, господин де Сен-Флорантен? – полюбопытствовал Ришелье, подчеркнуто не назвав ни нового имени герцога, ни его нового титула.
– Он ответил: «Господин герцог, я не сомневаюсь, что вы с большим удовольствием доставили мне это письмо».
– Резкий ответ, милейший герцог, – заметил Жан.
– Что вы хотите, господин виконт, когда на голову вам падает подобная черепица, тут уж поневоле вскрикнешь.
– А вы знаете, что он теперь намерен делать? – спросил Ришелье.
– По всей видимости, последовать приказу.
– Гм! – обронил маршал.
– Герцог! – вскрикнул Жан, карауливший у окна.
– Он идет сюда? – изумился герцог де Ла Врийер.
– Я же вам говорил, господин де Сен-Флорантен, – заметил Ришелье.
– Он пересекает двор, – продолжал виконт Жан.
– Один?
– Совершенно один, с портфелем под мышкой.
– Боже мой! – прошептал Ришелье. – Неужели повторится вчерашнее?
– Ох, не говорите, у меня у самого мороз по коже, – отвечал Жан.
Не успел он договорить, как в галерею с гордо поднятой головой уверенно вступил герцог де Шуазель, ясным и спокойным взглядом испепеляя всех своих недругов, а также тех, кто проникся к нему враждой, узнав о его опале.
После всего, что случилось, никто не ждал его появления, а потому никто и не воспрепятствовал ему.
– Вы уверены, что прочли все правильно, герцог? – осведомился Жан.
– Черт побери!
– И он вернулся после такого письма?
– Честью клянусь, я уже ничего не понимаю!
– Да ведь король бросит его в Бастилию.
– Разразится чудовищный скандал!
– Я почти готов его пожалеть.
– Ах! Он входит к королю. Неслыханно!
В самом деле, герцог, не обратив внимания на изумленного придверника, который робко попытался заступить ему дорогу, прошел прямо в кабинет короля, который, видя его, ахнул от неожиданности.
В руке у герцога был королевский указ; он как ни в чем не бывало показал его королю.
– Государь, – произнес он, – как ваше величество изволили меня вчера предуведомить, я только что получил новое письмо.
– Да, сударь, – ответствовал король.
– Вчера, ваше величество, вы в доброте своей велели мне не принимать всерьез писем, которые не были бы подтверждены словами, исходящими из уст самого короля, и поэтому я пришел просить объяснения.
– Оно будет кратким, герцог, – сказал король. – Сегодняшнее письмо подлинное.
– Подлинное? – воскликнул герцог. – Но это письмо весьма обидно для такого преданного слуги!
– Преданный слуга, сударь, не заставляет своего господина играть столь жалкую роль.
– Государь, – надменно возразил министр, – полагаю, я рожден достаточно близко к трону, чтобы понимать все его величие.
– Герцог, – отрывисто произнес в ответ король, – не стану вас томить. Вчера вечером в кабинете своего версальского особняка вы приняли гонца от госпожи де Граммон.
– Это правда, государь.
– Он передал вам письмо.
– Государь, разве брату с сестрой запрещено состоять в переписке?
– Будьте любезны не спешить, мне известно содержание этого письма.
– О государь!
– Вот оно… Я не поленился переписать его собственноручно.
И король протянул герцогу точную копию полученного письма.
– Государь!..
– Не отпирайтесь, герцог, это письмо спрятано в железном ларце, а ларец находится у вас в алькове.
Герцог стал бледен как привидение.
– Это еще не все, – безжалостно продолжал король, – вы написали госпоже де Граммон ответ. Содержание вашего письма мне также известно. Это письмо у вас в бумажнике, и, чтобы быть отправленным, ему недостает только постскриптума, который вы собирались добавить, когда уйдете от меня… Вы убедились в моей осведомленности, не правда ли?
