Она не обладала пышными формами, но была стройной и крепкой, с тонкими костями и гибкими изящными мышцами. Кожа ее имела цвет свежих сливок, и только руки и лицо чуть темнее от пребывания на солнце.
Красота Джо Браун была элегантной и утонченной. Родись она в другую эпоху и с другой судьбой, Ватто или Рейнольдс могли бы посвятить ей свои полотна, хотя ей и не доставало нарочитой игривости моделей первого и застенчивой беспомощности героинь второго.
Она была волнующе противоречивой: грациозной, но сильной, хрупкой, но неистовой.
Словно почувствовав его взгляд, Джо беспокойно поежилась и открыла глаза, и лицо ее встревожилось:
– Что-то случилось?
Она резко села, но Эллиот успокоил ее:
– Ш-ш-ш… Все в порядке. Я сейчас.
Он предоставил Джо немного прийти в себя, а сам взял тряпку из тех, что сушились со вчерашнего дня, и обмакнул в ведро с прохладной водой, а когда вернулся, она, приподнявшись на локтях, рассматривала следы его страсти у себя на животе.
Эллиот покраснел до ушей и опустился рядом с ней на колени.
– Я бы сразу все смыл, но не хотел тебя будить. Имей в виду, вода довольно холодная.
Джо наблюдала своими непостижимыми глазами, как он смывает семя и вытирает кожу насухо.
– Иди сюда, – сказал Эллиот.
Потом Джо нырнула под одеяло, а когда он присоединился к ней, хотя у них был второй комплект одеял, уже разложенный с прошлой ночи, ничего не сказала.
Эллиот вновь лег на бок и медленно протянув к ней руку, положил ладонь на талию и приятно удивился, когда Джо не стала отстраняться.
– Джо, ты…
– Я в порядке, – сказала она ровно. – Это ничего не значило.
Ее краткий ответ должен был причинить Эллиоту боль, но такая прямота его насмешила.
– Приму к сведению.
Джо обернулась, и лицо ее выражало не больше, чем голос.
– Я серьезно.
– Знаю. – Должно быть, Эллиоту не хватало не то осторожности, не то ума, потому что он рискнул погладить ее ровный плоский живот, чувствуя себя так, словно гладит дикую камышовую кошку. – Просто расслабься, и давай наслаждаться этим утром, а? Завтра – да и в дальнейшие дни – нам будет не до удовольствий.
Тело Джо напряглось под его рукой, но она не отстранилась и не схватилась за нож.
В конце концов, через какое-то время она слегка кивнула, и напряжение покинуло ее лицо.
Почувствовав уверенность, Эллиот продолжил ее ласкать рукой, уже касаясь не только ее лона, но и шелковистой кожи под грудью.
Вместо того чтобы выпустить ему кишки, Джо чуть выгнула спину и потерлась о его ладонь.
– Не стану спрашивать, кто ты такая на самом деле и откуда родом, – пообещал Эллиот тихо. – Но мне хочется знать, как давно ты выполняешь такого рода работу в одиночку.
Джо стиснула челюсти, и живот под его рукой напрягся.
– Для чего интересуешься?
Эллиот задумался.
– Я не собираюсь делиться никакими сведениями о тебе, но если мое руководство спросит…
– Ты ответишь, – спокойно закончила Джо, и в тоне ее не было злости.
– Да.
Джо чуть нахмурилась, взгляд ее затуманился, словно она советовалась с кем-то или чем-то невидимым. Эллиот решил, что она борется с собой, и, по правде говоря, не ожидал ответа, но она вдруг сказала:
– Мой дядя умер полгода назад.
Джо поразилась словам, которые сорвались с ее губ, и не только: физически устала, словно кто-то крепко держал ее, а она внезапно вырвалась на свободу. Чувство было тяжелое, словно луна вдруг освободилась от земного притяжения.
Джо не сдержала улыбки при этом излишне драматичном сравнении, хоть и правда никогда еще не делилась такими подробностями своей жизни.
