– Ты мне чуть руку не отрезала к чертям, – проскулил Доминик, уставившись на Джо, стоявшую спиной к вошедшим.
– Неужели больно, Дом? – с усмешкой спросила Марианна – ее голос буквально сочился презрением – и подошла к нему.
– А ты как думае…
Ее кулак врезался в лицо Доминика с такой силой, что тот плюхнулся на задницу.
– Зря ты мне руки развязал, ох зря! – сказала Марианна, прижимая к себе ушибленную руку.
Эллиот ухмыльнулся и тоже двинулся к Стрикленду.
– По опыту могу сказать, Доминик: кросс справа у нее что надо.
Син улыбнулся ему с дальнего конца стола.
– Рад тебя видеть, старина!
– А уж я-то как! Не стану врать: мы тут все висели на волоске от смерти по милости нашего лучшего друга.
Стрикленд поднапрягся и сел, все еще придерживая покалеченную руку.
– Как, скажи на милость, ты ухитрился сбежать от Бруссара? У него же тридцать пять вооруженных громил!
– Мне помогли. – Эллиот покосился на Джо, которая избавлялась от лишних слоев одежды.
Доминик фыркнул.
– Эта чертова баба, в одиночку?
– С тобой она быстро справилась.
Стрикленд гневно взглянул на него снизу вверх и с трудом поднялся на ноги, удерживая раненую руку.
– Я так понимаю, ты вряд ли…
– Ты лживый предатель, сукин сын! – Барнабас оттолкнул Эллиота и Джо с дороги и бросился на Доминика, сбил с ног и, оседлав, несмотря на его явное преимущество в весе, ухватил за лацканы и принялся бить головой об пол. – Мы же договаривались: я помог тебе подстроить твою смерть и незаметно вытащил из Англии, а ты должен был отдать мне эту чертову книгу. Ты же…
Эллиот и Джо с трудом оттащили Барнабаса от Доминика и поставили на ноги.
Стрикленд тоже поднялся, пошатываясь и глядя на Фарнема с нескрываемой ненавистью.
– Да как ты посмел поднять на меня руку, ты…
Он вдруг бросился на Барнабаса, словно намеревался ударить, но в последний момент взял его шею в захват окровавленным локтем, здоровой рукой непонятно откуда выхватывая нож.
– Все назад! – ощерился Доминик, отступая к камину, возле которого стоял в полнейшем оцепенении хрупкий шатен – видимо, бывший король Швеции, – иначе я перережу ему горло. Заложите почтовую карету его величества и отнесите туда сундук с деньгами Стонтона.
– А если нет, то что? – крикнул Гай с балкона.
– Я же сказал: я убью Барнабаса.
По крайней мере трое рассмеялись над его угрозой, и на лице Доминика промелькнуло удивление, пока он не осознал, что угрожать этим по меньшей мере смешно, и кривовато улыбнулся.
– Признаю: заложник из него так себе, – но я знаю, что среди вас, светочей морали, не найдется того, кто готов…
– Прости меня за все, Марианна! – проговорил неожиданно спокойно Барнабас, глядя на племянницу, а потом выхватил нож из рукава.
– Дядя, нет! – закричала Марианна, но было поздно: Барнабас резким движением завел руку назад и всадил нож Доминику в бок.
Тот закричал и так дернул рукой, что вогнал Фарнему нож в горло как раз в тот миг, когда в комнате раздался выстрел и на месте головы Стрикленда взорвался розовый туман.
– Нееееет! – взвыла Соня.
Они вместе с Марианной бросились к упавшему Барнабасу, из раны на шее у которого хлестала кровь.
Фарнем ощупью нашел руку Марианны, губы его шевелились, но слов было не разобрать из-за шумных рыданий Сони.
Только тут Эллиот понял, что задержал дыхание, и сделал глоток воздуха.
– Все кончено, – сказал он Джо.
– Нет, не все, – пробормотала она.
