– Я всегда буду рядом, Маш, – ответил Алексей, и в его голосе звучала твердая, непоколебимая решимость, словно он давал клятву, которую намерен сдержать любой ценой. – Я хочу быть для тебя опорой, хочу быть тем, кто будет поддерживать тебя в любой ситуации, кто будет любить тебя такой, какая ты есть, без всяких «но» и «если», без всяких условий и ограничений. И я хочу, чтобы ты знала, что ты больше не одна в этом мире, что теперь у тебя есть я, и я всегда буду на твоей стороне, чтобы ни случилось.
Мария благодарно улыбнулась ему, и слезы, которые еще недавно текли по ее щекам, оставляя за собой влажные дорожки, теперь казались далеким воспоминанием о прошлой боли, словно они принадлежали другой жизни, другой Марии. Она почувствовала, что внутри неё что-то меняется, что словно сбрасывается тяжелый груз, который она так долго несла на себе, согнувшись под его тяжестью. Она поняла, что откровенность, которой она так боялась, на самом деле освобождает её, даёт ей глоток свежего воздуха, позволяет ей дышать полной грудью, не оглядываясь на прошлое.
Алексей все еще держал её руку в своей, его пальцы слегка поглаживали её ладонь, словно стараясь успокоить ее, но теперь его взгляд был устремлен куда-то вглубь себя, словно он перебирал в памяти свои собственные воспоминания, свои собственные переживания, свои собственные страхи. Он почувствовал, что пришло время и ему открыться, что теперь, когда Мария была честна с ним, он не имел права молчать, он не имел права оставлять между ними недосказанность, он не имел права скрывать от нее свою истинную сущность. Он понимал, что теперь настала его очередь говорить, делиться своими тайнами и переживаниями.
– Теперь моя очередь, – произнес он, и его голос звучал тихо, с какой-то едва уловимой нерешительностью, словно он боялся разбудить какие-то давно забытые демоны. – Я тоже хочу рассказать тебе кое-что о себе, о том, что я так долго прятал от всех, даже от самого себя, о том, что я так долго боялся признать даже самому себе.
Мария внимательно посмотрела на него, ее глаза были полны сочувствия и какого-то нового, неподдельного интереса, словно она была готова выслушать его исповедь, не перебивая и не осуждая. Она кивнула, показывая, что она готова слушать, что она здесь, чтобы поддержать его, что она готова разделить с ним его боль.
– Я думаю, ты знаешь, что я вырос не в Москве, – начал Алексей, и его голос звучал немного напряженно, словно он вспоминал какие-то не очень приятные моменты своего прошлого, которые он так долго старался забыть. – Я родился в маленьком, захолустном городке, на самой окраине нашей страны, и мы постоянно переезжали с места на место. Мой отец был военным, и его постоянно переводили в разные части, в разные города, в разные страны, как будто он был вечным странником, не знающим покоя. Я не успевал ни к чему привыкнуть, ни с кем по-настоящему сблизиться, я всегда был новичком, всегда был чужим, всегда был как бы в стороне от всех, словно меня не было в этом мире.
Он сделал паузу, и Мария почувствовала, как между ними нарастает напряжение. Она поняла, что это воспоминание дается ему нелегко, что он рассказывает о чем-то очень личном, о чем-то, что причиняет ему боль, о чем-то, что он так долго пытался скрыть в глубине своей души. Она сжала его руку чуть крепче, стараясь дать ему понять, что она рядом, что она поддержит его, что она выслушает его до конца, не перебивая и не осуждая.
