– Вы раньше когда-нибудь встречали это лицо в жизни?
– В том-то и дело, что нет. Он вроде как привидение, но в то же время я твёрдо знаю, что он существует в действительности, он живой… Опять: как только я приближаюсь к Сергею, фигура красивого грека встаёт между нами. Он ничего не говорит, а лишь смотрит. Я со страхом в груди (сердце в пятки!) выдерживаю его взгляд и внезапно совершенно узнаЮ его, вплоть до его имени! Представляете, этот человек – грек, античный грек и одновременно он тот, которого я, оказывается, люблю всю свою жизнь. Его зовут Димитрис Макропулос. Выходит, что я в его присутствии (а присутствие явное, поверьте мне), то есть в присутствии любимого – любви всей, так сказать, своей жизни – намереваюсь изменить! Извините нескладность моей речи, это ужас, это чёрте что!
Тут зажигается электричество, и видение пропадает. Передо мной взволнованный и растерянный Серёжа. Свет зажёг он. Сергей трясёт меня, спрашивает, что случилось, а я смотрю на него и не понимаю, откуда этот Серёжа вообще взялся? Где я? Что это за жилище? Что за платье на мне? Всё не моё, чужое. Передо мной глаза любимого Димитриса.
Я испытываю, понимаете, физически испытываю томление, тоску, любовь. И ничегошеньки не понимаю, потому что в одно мгновение опять становлюсь прежней Катей, прихожу в себя и начинаю узнавать Серёжу и всё вокруг. Видите, я разом была как бы двумя людьми, и этот юноша-грек пришёл из моей действительной памяти.
Я точно помню, что кое-что нас с ним связывает (или связывало), но что конкретно, воспроизвести не могу на тот момент. В то же время я здраво определяю, что не было такого парня у меня, до Серёжи никого никогда не было. Это галлюцинации какие-то!
У меня разболелась голова. Серёжа подошёл ко мне, взял за руку, но, удивительно, мне его прикосновение стало противно. Как будто стеной какой нас разделили в одночасье. Я в замешательстве схватила сумку и бросилась вон из квартиры. Меня преследовал страх. Уже ночью, когда я осталась с собой наедине в своей комнате, я подумала о том, что свихнулась.
Утром позвонил Серёжа, мы встретились в институте как ни в чём не бывало. Он не задавал вопросов, не лез в душу, держал себя исключительно тактично. После занятий мы отправились в «читалку», сели в конце зала, возле окна, в наш укромный уголок, набрав нужных книг. Какое-то время молча конспектировали, испытывая некое неудобство по отношению друг к другу. А потом…
Катя и Серёжа
…Сергей выбрал минутку и, преодолев неудобство, ласково обнял любимую девушку. Он не хотел ни в коем случае доставить ей неудовольствие, наоборот, пытался осуществить этот жест по-дружески, по-товарищески. Невероятно, что с ней вчера случилось? Может, она перенервничала, испугавшись того, что должно было между ними произойти? Но слишком сомнителен, странен был её испуг, не из той серии.
Катя, его любимая Катюша, вела себя так, будто ей мешали не её стыдливость и девственный страх, а то, чего он не знал, – её прошлое. Именно так. У Сергея сложилось впечатление, что Катя имеет какое-то прошлое, которое жутко напомнило о себе. Но что за чепуха! Он же её, как облупленную, с первого курса знает! Его всегда покоряла Катина искренность, её простота, скромность, – качества, которые сейчас так редко встретишь в людях, особенно в девушках. И всё-таки… Всё-таки… Нет, он не ошибался: чего она испугалась? «Пойму, что я у неё не первый?! Боже, какая мерзкая гадость! Как это не похоже на неё!» – терялся в догадках юноша, которому самому становилось противно от собственных скабрезных мыслей.
