Грех. Расплата - страница 22

- Пойдете войной на безоружных людей?

Она смелела на глазах, и Филипп никак не мог определиться, нравится ему это или нет. Забавная девушка. То трясется, как лист на ветру, то дерзит… А теперь и вовсе смотрит на него открыто, с вызовом, будто от ее маленького бунта что-то изменится! Так дышит тяжело, глупышка… Возмущается. И совсем не видит, как призывно вздымаются сейчас небольшие ее грудки под атласом простенького платья.

- Войны не будет. Вас уничтожат в течение часа. Лично Вас, Кристина, я все-таки попрошу оставить в живых – Вы пригодитесь мне в ином качестве, - усмехнулся Филипп, откровенно скользя взглядом по затянутой в корсет груди бунтарки.

- Этого не будет никогда, Вам будет проще меня убить.

- Посмотрим. Я никогда не отступаю, Кристина – запомните это. Советую прежде хорошенько подумать, а потом уже лезть на рожон. Я видел Вас на реке несколько дней назад, и Вы мне понравились. Я хотел бы видеть Вашу благосклонность ко мне.

Взгляд утонул в небольшом вырезе наряда, бледнокожие пальцы коснулись нежной девичьей кожи, очерчивая край платья от плеча до самой ложбинки… Что случилось дальше, не поняла и сама Кристина – девушка вспыхнула от дерзкого прикосновения, ладонь ее сама собой со всей силы ударила Филиппа по лицу. Филипп оцепенел, а Кристина, воспользовавшись заминкой, вдруг резко оттолкнула его и юркнула в приоткрытую дверь, едва не снеся в ту же секунду вошедшего в зал Адриана.

- Ого! – не удержался маркиз, переводя взгляд с разъяренного Филиппа на спину убегающей девушки. – Вернуть?

- Не надо, - процедил сквозь зубы Филипп.

- Лихая девушка…

- Ничего, эту дурь легко из нее выбить.

- Убьешь?

- Зачем же?

- Она не покорится.

- Куда она денется? Вот что, Адриан, глаз с девчонки не спускай. Я не знаю, что с этой тварью сделаю, но поверь, она сильно пожалеет.

***

По темным мрачным лабиринтам бежала она, не чуя ног, будто свора бешеных собак гналась за ней по пятам, обещая разорвать в эту же минуту. Дороги она не помнила, бежала наугад. Найти бы зал… Да к черту все! Продавшихся сопоселенцев, оставившего ее Камиля… Хотелось одного: оказаться в стенах своего дома, прижаться к отцу и обнять любимую сестренку; проснуться и понять, что не было ни всадников на озере, ни приглашения, ни разговора с Филиппом.

Кристина бежала, путаясь в платье, слезы отчаянные бежали по щекам… Выбежала на улицу и бросилась к повозкам – благо, извозчики еще не разъехались, ожидая содрать немалую цену с презренных отшельников.

- Увезите меня обратно! – выкрикнула она, шмыгая носом. – Я вдвойне Вам заплачу, только быстрее!

Обратно… К отцу, что весь вечер места себе не находит – как она там, что с ней? Не по себе ему от одной только мысли, что в эту минуту подонок где-то рядом с его девочкой бродит.

Когда к дому, громыхая, подъехала повозка, душа барона возликовала, облегченно выдохнув, и тут же насторожилась: рано дочь вернулась – случилось что-то. Он выскочил навстречу Кристине, а она бросилась к нему, прижалась, чуть дрожа и едва не плача.

- Что? Что случилось, Кристина? – всполошился он, обнимая дочь.

Кристина только головой замотала: ничего! Ничего не случилось! А сама дрожит, с собой справиться не может.

- Ты виделась с ним? Что он сказал тебе? – и тут же, не дожидаясь и без того очевидного ответа, головой замотал, причитая: - Тварь! Тварь! Тварь…

Нет, не надо ничего ему знать; уж если Филипп задумал что, то не защитит ее отец – только зазря себя погубит. А если обойдется, то и переживать понапрасну не стоит. Нет, не надо ему знать, что во Дворце произошло!