Грех. Расплата - страница 5

- Отпускай, - раздался голос Филиппа. – Не хочет – не надо. В казарму ее.

- Филипп! - возмутился маркиз. – Я столько бегал за этой девкой, чтобы достать ее тебе! Ну да, дурная, но не губи ты слету! Дай мне пару деньков – я ее шелковой сделаю!

- Адриан, я не собираюсь ни за кем бегать и никого упрашивать. Тем более, эту пигалицу. Я сказал в казарму – значит, в казарму. И вообще, что-то ты сегодня слишком много перечишь – прекращай, а! Если такой умный и жалостливый, пусть потом то, что останется от нее, принесут на денек в зал – авось, и другие впредь думать будут, а не рот свой раскрывать. И вообще, рыжих мне больше не приводи. Завтра утром жду тебя, а сейчас отведи ее в казарму – порадуй своих солдатиков.

- Ну Филипп!

- Это приказ. Не зли меня, Адриан. Узнаю, что девку отпустил – сам знаешь, что с тобой сделаю.

Филипп резко развернулся и пошагал прочь из зала, оставив друга чертыхаться за спиной.

- Ну что, допрыгалась, гордячка? – не без досады проговорил маркиз, выпуская пленницу из рук. – Да ты ему не больше, чем на пару раз нужна была б, а теперь…

- Что теперь? – не унималась девчонка, пока еще не понимая, не осознавая, на какую участь ее обрекли спокойным тихим приказом. – Выслужиться перед ним хотел, да? Девственницу ему нашел? Ах какая досада! Так тебе и надо! Сказала, что не лягу под него, значит, не лягу!

- Тебя солдатне отдали, дура, - рявкнул маркиз.

Девушка замолчала, а потом, подумав немного, все же вскинула гордую головку:

- Уж лучше так, чем ему.

- Да ты и впрямь умом не блещешь… Тебе приговор только что вынесли. Смертный.

Вот теперь до нее, кажется, дошло. Побледнела, присмирела, осознав, наверно, что будут делать солдаты с отданной им молодой, красивой девчонкой. От одного, дуреха, отказалась – а там их сколько будет? То-то и оно! Девушка притихла, насупилась, задрожала… Гордость отступила, будто и не было ее вовсе; рыжевласка робко подняла перепуганные глаза на Адриана, и мог поклясться он, что в слабой надежде в них плескалась мольба: помоги…

- Ну что? Что смотришь мышонком? – не выдержал маркиз. – Сама виновата! Говорил же тебе, дуре, дай, что просят! Пошли уже…

Он схватил ее за руку и поволок из зала. Жалко ее, дурную… Хороша девка – такая и самому б пригодилась… А теперь что? Такое добро да солдатне отдавать? Этим диким, изголодавшимся без женщин мужланам? Тьфу ты… Зла не хватает!

- Куда ты меня тащишь? – задрожал, не выдержав страха, тихий голосок обреченной на смерть девушки.

- Куда-куда… Сама знаешь куда!

- Н-н-нет! Пожалуйста, не надо! Я не пойду никуда! – заверещала она и попыталась вырваться.

- Не пойдет она… – усмехнулся Адриан, силком волоча девчонку. – Куда тебе теперь деваться?

- Нет! – от страха силы ее удвоились; девушка вдруг вырвалась из цепких лап и бросилась на колени, давая волю слезам. – Пожалуйста, не надо! Отпусти меня! Ну на что я вам сдалась? Что я сделала вам?! Прошу тебя! Если есть в тебе хоть что-то человеческое, не отдавай меня им!

- Встань.

Он попытался поднять девчонку, но та намертво вцепилась в грубую ткань его штанов, наивно умоляя не исполнять приказ Филиппа. Ха! А что ж прикажешь делать-то с тобой? Разве не предупреждал? Разве не упрашивал? Глупый несмышленыш! Не могла потерпеть разок-другой, а теперь… Глупая. Глупая, упрямая гордячка!

- Да отцепись ты от меня! Встань.

Попытки поднять девушку силой с треском провалились – забилась пуще прежнего, зацарапалась, даже укусить попыталась! Бешеная. Наложницы Филиппа притихли и теперь с любопытством наблюдали за развернувшейся на их глазах драмой. А что с ней делать, с бестолковкой? Не отпустит же Филипп. И ему голову заодно оторвет, если вдруг вздумает за нее заступиться.