– Непонятно, откуда у него идет звук…
– По-моему оно говорит в камень.
– Думаешь, стоит перевернуть? Дай-ка мне флагшток.
– На. Только аккуратно, Джон… Аккуратнее. Так, так, разворачивай, разворачивай, поверни его…
– Ашкалай-дуба-мануил! Ашкалай-дуба-мануил!
– А!
– У него рот, Джонни! Оно поет ртом!
– Что это, господи?! Что это?!
– Переверни, переверни его обратно! Господи, как орет!
– Сейчас, сейчас, боже мой! Все! Все! Боже… Я чуть не обделался…
– У меня аж уши заложило… Уф…
– Оракулы небесные…
– Джон? Что будем делать?
– Сперва приглуши громкость в наушниках. Доставим на корабль манипуляторами… Надо было сразу так сделать.
– Кажется, тыкать палкой было не самой лучшей идеей?
– Присмотри за этой штукой. Сейчас вернусь…
* * *
И произошел первый контакт. Величайшее из всех событий со времен явления нашему миру Голоса Мохнатой Девы. Ибо то было тоже величайшее, но не настолько.
* * *
– Я разместил предполагаемое инопланетное существо, сокращенно – ПИС, в лаборатории, в изолированном боксе, имитирующем здешнюю среду обитания, с газовым составом, максимально приближенным к атмосфере планеты. Перенос на корабль был осуществлен бесконтактно, манипуляторами, вместе с частью инопланетного грунта, на котором было обнаружено ПИС. Бокс загерметизирован и…
– Фрэнк, я стою рядом с тобой, кроме нас здесь никого нет, не обязательно комментировать все подряд. Включи микрофон в боксе на минимальной громкости и подключи универсальный переводчик. Попытаем счастья. Если он не распознает речь, то это будет хороший знак.
– Угу, готово!
– Ашкалай-дуба-мануил! Ашкалай-дуба-мануил-битардан-бисурда!
– Хм-м, ритмично надрывается…
– Внимание! Говорит переводчик-анализатор: речь объекта можно отнести к существу, обладающему речевым аппаратом, близким по строению к речевому аппарату человека. Предположительно гуманоид. Ведется анализ на предмет сходства со всеми известными языками для определения языковой группы. Процент удачного завершения – три и две десятых.
– Джонни, переводчик говорит, что это гуманоид, но… Ты посмотри. Ни рук, ни ног, ни всего остального. Это какой-то здоровенный поющий кокос… Как оно могло выжить в таких условиях? Почему оно валялось ртом вниз и пело вот так? Мы облетели весь материк со сканером, потратив несколько месяцев, но не нашли ничего, и вдруг такое. Что все это значит?
– Слишком много вопросов, Фрэнки… Будем наблюдать.
* * *
И настала эра наблюдения за нашим Великим Божеством, источающим горестные выкрики.
* * *
– Надо сообщить в Управление…
– Нет, Фрэнк. Мы должны быть уверены на сто процентов, что это инопланетянин. Чтоб не получилось как в прошлый раз.
– Угу… Это в который?
– Не знаю. Может, в тот, когда мы обнаружили биологический образец на Глионе-27? А потом вскрылось, что это козявка, которую ты скатал и бросил перед кораблем и постеснялся рассказать о ней. Или, может, когда мы нашли цветок на Лежачем-44 посреди каменного острова? А когда отправили отчет о нахождении биологической жизни, оказалось, что на другой стороне островка гавайцы праздновали свадьбу, разбрасывая привезенные цветы. И все это потому, что кто-то ошибся с номером планеты и указал маршрут до планеты Лежачий-4?
– Джон… Мы договаривались?
– Фрэнк…
– Нет, погоди: мы договаривались, что ты не будешь мне этим тыкать. Ошибка в одну цифру. Одна маленькая неточность…
– Вот именно, Фрэнки! При поиске инопланетной жизни во всем нужна точность! Пока не удостоверимся – никаких отчетов, никакого Управления. Над нами в Центре и так все смеются.
