Во время учебы в БИТМе студенты не раз выезжают на практику в разные города, Григорию особенно запомнились Рига, Горький.
В Риге практику проходят в одном из конструкторских бюро под руководством местного латыша, как и многие достаточно настороженно относившегося к русским, но к Григорию, с юности умевшему объединять людей, после одного примечательного случая он начинает относиться крайне дружелюбно.
Любопытства Гладкову всегда было не занимать, причем применительно ко всему, что его окружало. И раз уж судьба привела его в Ригу, почему бы не заняться изучением латышского языка. Он понимал, что за короткое время выучить язык вряд ли сможет, но попытаться запомнить некоторые слова вполне возможно. И он начал выписывать на листок наиболее употребляемые в разговорной речи слова и выражения: «здравствуйте», «до свидания», «хорошо», «знаю», «не знаю»…
Пришли они в бюро. Сели за кульманы. Напротив руководитель практики. Руководитель задает вопрос. Григорий, не медля, отвечает… На латышском. Тот опять вопрос. И снова ответ Гладкова на латышском. Руководитель, недоумевая, делает паузу. Новый вопрос. И очередной ответ на том же языке. Походил он, походил кругами, подошел к Григорию, посмотрел на полиглота, на его кульман, а на нем исписанный латышскими фразами листок. Хорошо подготовился. Они рассмеялись и с этого дня подружились. Руководитель так расположился к нему, что подарил ему пластинку с народной латышской музыкой.
Впервые оказавшись в Риге, Григорий полюбил этот город, успел изучить его многие достопримечательности, побывать во всех театрах. Потом в его жизни будет еще много городов страны и мира, и однажды он поймет, что любой город интересен не только достопримечательностями, но и друзьями, людьми, которые там живут.
На пятом курсе БИТМа, будучи на другой практике в городе Горьком, Григорий купит гитару, с которой в ближайшие годы не расстанется. Этот инструмент вскоре сыграет свою главную партию. Именно на этой гитаре в 1981 году он сочинит ту самую «Пластилиновую ворону», после появления которой на экранах телевизоров в одночасье он станет знаменитым.
«Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки…»
Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки,
У стриженых лип на виду,
Глотая туманный и стойкий
Бензинный угар на ходу,
Меж Марсовым полем и садом
Михайловским, мимо былых
Конюшен, широким обхватом
Державших лошадок лихих.
Пойдем же! Чем больше названий,
Тем стих достоверней звучит,
На нем от решеток и зданий
Тень так безупречно лежит.
С тыняновской точной подсказкой
Пойдем же вдоль стен и колонн,
С лексической яркой окраской
От собственных этих имен.
Пойдем по дуге, по изгибу,
Где плоская, в пятнах, волна
То тучу качает, как рыбу,
То с вазами дом Фомина,
Пойдем мимо пушкинских окон,
Музейных подобранных штор,
Минуем Капеллы широкой
Овальный, с афишами, двор…
Окончив БИТМ, по распределению Григорий уезжает в Ленинград, где работает мастером в трамвайном парке имени Леонова.
В северную столицу, как правило, направляли выпускников неженатых, по всей видимости, для улучшения демографической ситуации. Но в то же время Ленинград требовал специалистов для трамвайных парков, так как являлся самым трамвайным городом мира – все трамваи страны делались в этом городе. Григорий до сих пор помнит их названия: ЛМ-69 («Аквариум»), ЛМ-57 («Слон»), скопированный с американского трамвая, ЛМ – 49 («Американец»)…
