Внутренний голос уже начал орать, мол, всё это происки Уругвайской разведки, из за ее спины торчат уши агентов ЦРУ. Ясен пень, бедного Колюню вытащат, как птичку из дерьма российской жизни в красивую страну Уругвай. Там в нем опознают торговца оружием и наркотиками в особо крупных размерах. Экстрагируют в США и обеспечат судом присяжных 160 лет тюремного заключения.
В этом месте у Николая Васильевича мелькнула очень подленькая, весьма не патриотическая мыслишка: «Может быть лучше 160 лет в американской тюрьме, чем ещё лет двадцать хлебать российское капиталистическое счастье?».
Додумать эту интересную мысль Николаю Васильевичу не суждено. Телефонный звонок разбил вдребезги меркантильные намерения товарища Гоголя остаток жизни провести в сытом комфорте за счёт средств американского налогоплательщика. С опаской, как проснувшуюся от зимней спячки гюрзу, Николай Васильевич взял в руку телефонную трубку:
– Алло… – просипел он внезапно севшим голосом.
Уже знакомый густой баритон Аристарха Ивановича Ольшанского по хозяйски загудел из трубки:
– Пригласите, пожалуйста, Николая Васильевича Гоголя.
– Я у аппарата.
– Что-то я не узнаю Ваш голос!
– Ангина-с… Должно быть по телефону от господина Ван Юргенса заразился.
– Бросьте меня разыгрывать! Разве такое возможно?
– Россия, господин Ольшанский, страна неограниченных возможностей. По нашему телефону легко и триппер поймать и на внематочную беременность залететь…
– Что Вы говорите! Право не знал. Впрочем, об этом давайте поговорим в другой раз. Если Вы не против, я бы задал Вам несколько уточняющих вопросов.
– Спрашивайте.
– Господин Гоголь, Вас зовут Николай Васильевич?
– Да.
– Вы родились Жмеринке первого апреля 1972 года?
– Да.
– Есть ли у Вас родственники за границей?
– Нет. Ни за границей, ни где-нибудь в другом месте родственников у меня нет. Один я на белом свете.
– Это верные сведения?
– Конечно.
– Вы на них настаиваете?
– Да. Дело в том, господин Ольшанский, я в надежде обнаружить малейшее родство с великим писателем, составил генеалогическое древо своего рода. Добрался до 1864 года и оставил всякую надежду породниться с классиком. Поэтому я твёрдо могу утверждать – родственников за границей нет. По крайней мере, мне о них ничего не известно. Да и откуда им взяться, если из всего рода Гоголей только один выехал в 1902 году, как сейчас говорят на ПМЖ, в Канаду. Это двоюродный прадед Ерофей Тарасович Гоголь. У меня сохранилась его фотография, сделанная в день его отъезда 17 марта 1902 года. Но в дальнейшем никаких сведений о нем не было. Родные считали его погибшим на Аляске в буме золотой лихорадки.
Конец ознакомительного фрагмента.
