– Здравствуйте, – с неподдельным интересом ощупывая острыми зрачками средневековые одежды странных теток, хрипловато произнес он, – давайте знакомиться.
– Сначала представьтесь сами, сударь, – самовольно усаживаясь в кожаное кресло, капризно протянула бывшая фаворитка несуществующего уже короля.
– Разве есть человек в стране, не знающий Лаврентия Павловича Берию? – удивился настоящий полковник.
Я поперхнулась слюной, закашлялась и лихорадочно начала заглатывать тяжелый воздух неуютной длинной комнаты.
– Вы – правитель этого государства? – обрадовалась глупая француженка.
– Почти, – с важностью нахохлился именитый член Политбюро ЦК ВКП (б).
– И какой чин имеет такой приятный господин? – кокетливо поправляя прическу, справилась неугомонная маркиза.
При слове «господин» Берия скорчил невообразимую рожицу и стал походить на недовольную обезьянку:
– Маршал, мгм, Председатель Совета Министров, министр внутренних дел, герой …, – тем не менее начал перечислять он.
– Герой! – ахнув, подпрыгнула в кресле де Монтеспан. – А вы женаты, герой?
– Да, – почему-то застыдился почти правитель, – но хотел бы поближе узнать таких красивых женщин.
– Как это – поближе? – пропищала я и спряталась за изящную фигуру любительницы сатанинских заклинаний.
– Товарищ Сталин учит нас быть бдительными, – с восточным акцентом торжественно, словно клятву, продекламировало доверенное лицо Иосифа Виссарионовича.
– Монарх? – хватаясь за левую, вымазанную в грязи, грудь, томно простонала Атенаиса.
– Почти, – наслаждаясь восторгом любопытной красотки, с готовностью подтвердил Берия.
– Сделайте милость, познакомьте меня с почти королем, – осветилась улыбкой светской львицы сообщница детоубийцы.
– В семье есть арестованные? – внезапно насупился Лаврентий Павлович.
– Нет, – быстро отреагировала эксплуататорша, словно всю жизнь ждала этого коварного вопроса.
– Отлично! – потирая руки, зарадовался хозяин дома. – И так, как зовут мою загадочную гостью? Кто она?
– Анастасия Минасьян, артистка театра из Еревана, – наступая на кончик туфельки предприимчивой дворянки, громко отчеканила я.
– Армянка? Соседка по Кавказу! – еще больше зарадовался герой Советского Союза. – Вы – полукровка, красавица?
– Да, – пока Атенаиса раздумывала над лживыми словами диковинной Сюзанны де Ламарт, поспешила ответить я.
– Прекрасно! – заявил министр внутренних дел. – Приглашаю вас к себе на ужин.
– Почему ты скрыла от маршала, что я аристократка? – спросила меня новоявленная Анастасия Минасьян, оставшись без мужского общества. – И что такое – армянка?
Ничего себе! Она не знает о такой древней национальности!
– Дворянское звание, то же самое, что и маркиза, – усмехнулась я, напяливая на себя платье, сшитое по выкройкам первой половины двадцатого века.
– Разве армянка может быть комедианткой? Какое уродство! – брезгливо сморщила носик Атенаиса, с ужасом оглядывая в зеркале суровый костюм бесполой комсомолки на своем соблазнительном теле.
Молчаливая горничная надзирала за нами и кривила губы в ядовитой ухмылке.
– В этой стране быть актрисой очень почетно, дорогая. Были времена, и во французском государстве сам Людовик не брезговал дружбой с Мольером, – передергиваясь от клейкого взгляда шпионки, назидательно изрекла я.
– Жан Батист не простой комедиант. Он – великий сочинитель и директор труппы герцога Орлеанского, – обиделась непродвинутая монархистка.
