Завтрак королевской семьи проходил в тишине и атмосфере неловкости, и всё из-за Северина, который с самого утра был хмурым и практически не разговаривал. Он знал, что ведёт себя, как ребёнок, но просто не мог наступить себе на горло и притвориться, будто всё нормально.
Всё было отвратительно.
Северин едва не чувствовал, как рвётся тонкая нить, на которой держался образ, в который все верили. Ещё немного – и правда всплывёт наружу, а он просто утонет в собственном вранье.
Но, как и наказала мать, он держался. Лучше, чем ожидал от себя. Кейлия и Маркус практически не оставляли его одного, лишь ночью, когда он уходил в свои покои, да и то не всегда – могли ворваться, как ни в чём не бывало, и предложить сбежать в город. Вчера так и было, вернулись они с Кейлией лишь на рассвете, а Маркус – и того позже. Кейлия говорила, что он задержался вместе с симпатичной и милой дочерью семьи Ландс, которая весь вечер строила ему глазки, но Северина не интересовали подробности. Ему лишь немного было жаль юную госпожу Ландс, которая пала перед чарами обаятельно Маркуса, а после, когда он сбежал, как делал всегда, наверняка проплакала за закрытыми дверями своей спальни не один час.
Вместе с двоюродными сестрой и братом Северин посещал светские рауты, пиры и таверны, куда тайком от короля они сбегали поздним вечером или даже ночью, но так было не всегда. Чаще он оставался в своих комнатах один и пытался понять, что ему делать. Мать погибла в результате нападения на их процессию четыре месяца назад, а её похороны, как и период траура, давно прошли. Столица уже готовилась к празднеству в честь приближения лета, и всё чаще люди говорили о том, что на день рождения принца Северина король обязательно устроит пышное торжество, но сам Северин не чувствовал даже капли радости.
Четыре месяца он только и делал, что учился у разных чародеев, которые всегда опускали руки и говорили, что больше ничем не могут помочь принцу. Ко двору прибывали разные чародеи: всех лично одобрял Верховный, но ещё не случалось, чтобы новый наставник приехал прямиком из Тель-Ра.
Северин уж слишком живо представил, как Верховный, написав кому-нибудь из старых знакомых, выложил все его успехи и неудачи, а чародеи обсуждали его личность и потенциал за чашками послеобеденного чая или вечернего вина, будто он – свежая сплетня.
Было странно и пугающе осознавать, что Иштар Кроцелл приехала, потому что старшие чародеи выбрали её для роли его новой наставницы. Будто сделали ставку на скаковую лошадь и были уверены, что не ошиблись.
Церер Кроцелл не то чтобы легенда среди чародеев и людей, но Северин слышал о ней краем уха. Сильная, смелая, дерзкая и действительно красивая, как сама Аолани. И теперь она будет учить Северина. Словно мало у него проблем.
Он не собирался объявлять бойкот или что-то подобное. Просто не обращал внимания на редкие разговоры короля, своего дяди, и его фаворитки, леди Аматеи. Кейлии не слишком нравилось, что женщина всегда завтракала с ними, ведь это были завтраки в кругу семьи, зато Маркус совершенно не видел проблемы. В конце концов, леди Аматея была его матерью, и пусть она ругала его за то, что он вчера опять вусмерть напился и лез под каждую юбку, Маркус был рад её присутствию.
Северин очень старался не завидовать, но не мог. Четыре месяца назад они с матерью должны были вернуться в Эриду из юго-восточной провинции, где принцесса Селия была наместницей, но неожиданное нападение разрушило их планы и жизнь Северина. Это было даже хуже, чем если бы его жизнь отняли. Он видел, как его мать пронзили мечами. Помнил, как горячая, густая кровь лилась рекой, брызгала фонтанами и капала с оружия. Казалось, до сих пор слышал, как сталь мечей и стрел крошила кости и разрывала плоть.
