– Может, ты и прав, но как сказать об этом Бориске? Никого не хочет слушать, один хочет править… А вот сын у него – умница! Учится и охоту к этому имеет… Ему ли это с руки, когда – пей, гуляй, ты почти царь!.. Видно, в нём другой стержень, чем у нас… А был бы у меня отпрыск – ей-ей, послал бы!..
Всё это слышал Отрепьев. Он вздрогнул, когда на плечо ему легла женская рука.
– Ты чего это, Юра, подслушиваешь? А если я…
– Тише ты!.. Князь с девицей, вот и слушаю… – соврал он.
– Нашёл чего слушать!.. А не хочешь посмотреть на меня? Вчерась обещал прийти – не пришёл… Может, сейчас…
– Не сейчас!.. Иди… Послушаю, распалюсь, приду…
– Хы!.. Слушает он, как мужик женщину любит, когда самому это можно делать… – пошла она, ворча.
А он слушал…
– Вот, как ты говоришь, пустить сюда иностранцев… А они земли у нас не отберут?..
– Так закон надо принять – нехристям землёй навечно не пользоваться, и земли…
– Наши земли обширны и не все обрабатываемы… А наша цель – надо беспокоиться о благосостоянии народов Руси… Пойдём, проводишь меня, брат, а то я засиделся у тебя с медовухой… Ой, действительно, на ноги ослаб!.. – пьяно улыбался он.
– Я тебя сейчас… Санки тебе свои, и ты на двух мужиках доедешь до саней…
Он пошёл к двери:
– Юрка, Митроха! Где вы там?..
Сразу появился Отрепьев и Митроха.
– Оденьте князя и – до саней, и за санями – до его дома!.. Да смотрите, пусть он на вас въедет в свой дом!.. Удивите его жену!
Они одели боярина, взяли его под руки и повели-протащили сквозь сугроб, потом вспомнили – он в валенках без голенищ!.. Укутали его тулупом в санях: «Ну, с Богом!..» Взяли сапожки и – бегом за санками до дома Шуйского. Бежали – согрелись…
А когда они исчезли за поворотом, от дома князя Романова отделился человек. Он не стал рюхаться в сугроб, оставлять следы, а упал и перекатился через сугроб, прижав руки к телу. Встал, отряхнулся и пошёл к государеву терему.
Утром он докладывал царю:
– А говорили они, государь, речи поганые…
– Это мне решать, что они говорили!..
Человек чуть не поперхнулся:
– Говорили о том, что державу, её границы некому защищать…
– А ещё что говорили?
– А ты не казнишь?..
– Нет! Я же тебе, моему соглядатаю, велю говорить правду…
– А говорили они ещё то, что хотят послать к полякам сына князя Романова, к польскому королю: якобы он – царевич Дмитрий, чудом спасшийся. И попросить у него защиты, а взамен отдать ему северские земли, если он признает царевича Дмитрия и даст ему волю, чтоб он завоевал Швецию…
– Как это по-дурному! Польша нам будет Швецию завоёвывать, что ли?..
– Ну, они говорили, что послать какого-то младенца Дмитрия: мол, он поможет…
– Ты что несёшь несусветное?.. Пьян?!
Соглядатай упал на колени:
– Не вели казнить, царь-батюшка!.. Сам, своим ухом слышал – сквозь слюду хорошо слыхать… Ухо чуть не отморозил, слушая их речи…
– Что, так сказали, что Швецию воевать?..
– Да они ещё что многое говорили!.. Может, попросить Швецию и Польшу нам помочь… Всего не упомню… Помню, говорили, что надо в Польшу послать отрока и попросить у него войска, чтоб Швецию воевать…
– Да нету у них взрослых сыновей – ни у Романова, ни у Шуйского!.. Ладно, иди… Я думать буду… Тебя не видели?..
– Чуть не «прихватили» – на себе князя Шуйского тащили… Я, как собака, в снег зарылся…
– Ладно, иди…
Соглядатай ушёл. «Борода большая, что рой пчёл на дереве, а ума – как у младенца… Ладно, завтра пошлю земских, пусть привезут заговорщиков…» – решил царь.
