Зареванная Зоя вскоре вернулась, а черный силуэт исчез. Гриша с трудом подавил желание, прижать ее к себе и успокоить. Хрупкая, изящная девушка с ранимой душой и большими глазами не могла оставить равнодушным никого, кроме по уши влюбленного Бояна.
— Пойдемте уже скорее, — поторопил он. — Осталось девять дней. Еще неизвестно, сколько мы будем искать этот храм.
— А что его искать? Вон он, — девушка ткнула пальцем в сторону горы. — Видите выступ?
Гриша приложил ладонь ко лбу и прищурился. Туман весь рассеялся, теплое солнце переместилось за гору и светило прямо им в глаза.
— Не вижу, — признался он.
— А я вижу! — воскликнул Боян. — Слева, чуть выше середины. Пойдемте скорее!
Он бодро зашагал по траве, перешагивая через низкие кустики. Гриша и Зоя поспешили следом.
— Откуда ты знаешь, что вход там?
— Баба Нюра подсказала, — она печально вздохнула и шмыгнула носом. — После смерти почти не изменилась, только помолодела и похорошела.
— Кто?
— Бабушка.
Гриша вспомнил черную тень, затем дымный силуэт и недоверчиво посмотрел на нее:
— Она и при жизни была такой?
— Нет, я же сказала, что похорошела. Когда умирала, была совсем старенькой и сухонькой. Когда ветер посильнее был, то еле до дому прилетала. Бывало, приходилось пешком идти.
— Прилетала! — ужаснулся он и сразу же вспомнил рисунок из детской книжки, которую часто читала мама. На одной из картинок была нарисована баба Яга в ступе и с метлой.
Он не стал вдаваться в подробности, хотя тут же оглянулся. Чувство, что за ним наблюдают не покидало. Мысль о книжке напомнила ему о маме. Уже год прошел с тех пор, как он в последний раз видел ее во сне. Это было еще во время охоты на Пустынного демона.
— Послушай, а ты любого умершего можешь позвать? — тихо спросил он. — Я бы очень хотел повидаться с мамой.
Зоя с сочувствием посмотрела на него и замотала головой:
— Нет, не могу. Только бабу Нюру. Она с самого детства учила меня настраиваться на ее лад и звать, когда нужна помощь. Но мертвую я еще не звала. Даже не была уверена, что получится.
— А почему ты не идешь жить к людям?
— Зачем они мне? — искренне удивилась она. — Люди сами ко мне ходят, когда помощь нужна.
— Да? И чем же ты помогаешь?
— Всегда по-разному. У кого-то корова пропала, у кого-то ребенок захворал, а уж девок сколько здесь было! То приворожи, то остуди, то нагадай, то накажи. Недавно одного молодца два раза к разным привораживала, так он бедный, чуть не повесился, — она рассмеялась, но Грише было не до смеха, и он осторожно спросил:
— И что же с ним стало?
— Живет, — махнула она рукой. — С обеими.
Боян остановился у подножия горы и с нетерпением ждал их.
— Шевелитесь, надо успеть до темноты спуститься.
Они зашагали по пологому склону, поросшему чахлой травой.
— Откуда ты знаешь, что вход в храм на том выступе? — спросил Гриша и вытер рукавом пот, стекающий по вискам. Он уже успел снять кафтан, расстегнул рубашку и закатал рукава. Боян тоже запыхался и часто останавливался на отдых. Только Зоя поднималась все также легко и бодро.
— Бабушка сказала. А еще она сказала, что на тебе дар победителя, поэтому и страдаешь. Дар дают не просто так, а для дела. Много дел в мирах накопилось… Не знаю, что она хотела этим сказать.
«Зато я знаю, — подумал он и тяжело вздохнул. — Не хочу я быть победителем. Отпустите меня домой и больше не трогайте».
Вскоре склон стал круче и пришлось подниматься, цепляясь за траву и выступающие из земли камни.
