Видел бы ты спину медведины, переносицу распухшую от встречи с моей пяткой и губу прокушенную. И да, заманчиво, конечно, избавиться от не в меру навязчивого соседства с помощью такой подставы. Вполне в моем духе. Но пока нет. С этой зверюгой я поиграю еще чуток.
– Не-а. У нас был… – я ухмыльнулась, вспомнив его формулировку, – секс по сомнительному согласию. Причем с его стороны.
– Это, собственно, как? – подсунул мне тарелку с бутерами и кофе друг.
– Это я его целенаправленно спровоцировала, а он поддался.
– Ты не упоминала, что он тебе нравился. Скорее уж наоборот.
– Не нравился. – Что это вообще за определение такое детсадовское? – И все еще не нравится. Слушай, Антох, не глуми голову! Я с ним переспала, а не чуйствами внезапно прониклась. Что тут такого?
– Твой внешний вид.
– Со мной все нормально. Я тебе разве врала когда? Нор-маль-но! Ты делаешь то же самое со всеми своими куклами наивными и считаешь это нормой. Чего ко мне-то прикопался?
– Мои наивные куклы не ходят потом с засосами и синяками неделями.
– Это мелкие частности. Ты со мной на собор-то полезешь? Панцирь написал в группе, что там ремонтные работы начали и замки поснимали, можно без кусачек даже идти. Если промухаем, он с дружками туда точно первый залезет.
– Ага, счаз, первый! – тут же завелся Длинный.
У них с Панцирем давняя конкуренция по лишению девственности всех высотных объектов в нашем городе и окрестностях.
– Ну так одевайся! К вечеру ливень обещают, я же не совсем психованная туда под дождем лезть.
– Совсем, Рокси, поверь мне, совсем, – рассмеялся Антоха, натягивая футболку. – Ну ладно, если ты уверена, что с тобой все норм, кто я такой, чтобы доставать тебя. Но дальше-то что делать будешь?
– Подумаю.
***
– У-у-у, ка-а-айф! – промурлыкала я, с удовольствием вытягиваясь на прогревшихся под солнцем наклонных листах железа с давно уже померкшей от времени позолотой.
– Ага, увидел? – плюхнулся рядом Длинный, что только что закинул в руферскую группу все отщелканные нами фотки. – Сосешь ты опять, дружище! Длинный и Рокси круче всех, а вам остается за нами только пыль глотать! Вечный намба ту, ты, Панцирь!
Я улыбалась его этой почти детской радости. Мальчики – такие мальчики. То ли дело взрослые мужики с замашками деспотичных зверюг. Мысли о том, чем же обернется мне вчерашняя безголовость, начиная от приглашения на палку чая Комара и заканчивая секс-провокацией, подкусывала меня с каждым часом все ощутимее. По зрелом размышлении, самый типичный вариант дальнейшего хода событий: гризли осознает, что он, мерзавец пьяный, натворил, проникается угрызениями совести, делает попытку извиниться ну или сторговаться. Ведь не дурак и понимает, что реально могу же жизнь ему заявой испортить. Дальше он начинает стараться поменьше попадаться мне на глаза, страдать херней-виной, и мы живем как настоящие современные соседи, типа знать друг друга не знаем. Второй вариант – никакой совести у него отродясь не водилось, и, наоборот, станет лезть ко мне, пытаясь использовать для секса и дальше, как приспичит.
Мне не подходят оба. Первый значит, что спровоцировать его еще перепихнуться будет проблематично, а я бы хотела. Именно вот так: сошлись, покувыркались, разошлись. Пусть и дальше потом сидит в своей берлоге и ко мне не суется. А второй меня не устраивает тем, что быть используемой – мерзко в принципе и мне не подходит ни в коем разе. И мне плевать, что многие люди не узрели бы разницы между ты используешь – тебя используют, типа один хрен это бл*дство и нездоровые отношения. Главное для меня то, как это вижу я. А я вижу, что между тем, когда ты решаешь, когда, чему и сколько раз произойти, пусть твоему партнеру это не всегда и очевидно, и когда решают за тебя – расстояние отсюда и до Луны.
