Ан и Энлиль жизнью небес и земли поклялись о том.
Кто укрылся,
Дабы живое из земли поднялось,
Дабы оно для них вышло.
Царь Зиусудра
Пред Аном, Энлилем смиренно простерся.
Энлиль с Зиусудрою ласково заговорили.
Когда жизнь, словно богу, ему присудили,
Жизнь долгую, словно богу, ему изрекли,
Тогда они царя Зиусудру,
Кто имя жизни сберег, человечества семя спас,
Поселили его в стране перехода, в стране Дильмун, там,
Где солнце-Уту восходит […]
“Ты […]” (Перевод В. К. Афанасьевой)
**********************************************************************
Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
"Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово
И тайну богов тебе расскажу я,
Шуриппак, город, который ты знаешь,
Что лежит на бреге Евфрата,-
Этот город древен, близки к нему боги.
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
Совещались отец их Ану, Эллиль, герой, их советник,
Их гонец Нипурта, их мираб Эннуги.
Светлоокий Эа с ними вместе клялся,
Но хижине их он слово поведал:
"Хижина, хижина! Стенка, стенка!
Слушай, хижина! Стенка, запомни!
Шуриппакиец, сын Убар-Туту,
Снеси жилище, построй корабль,
Покинь изобилье, заботься о жизни,
Богатство презри, спасай свою душу.
На свой корабль погрузи все живое.
Тот корабль, который ты построишь,
Очертаньем да будет четырехуголен,
Равны да будут ширина с длиною,
Как океан, покрой его кровлей!"
Шесть в корабле положил я палуб,
На семь частей его разделивши ими,
Его дно разделил на девять отсеков,
Забил в него колки водяные,
Выбрал я руль, уложил снаряженье…
Нагрузил его всем, что имел я,
Нагрузил его всем, что имел серебра я,
Нагрузил его всем, что имел я злата,
Нагрузил его всем, что имел живой я твари,
Поднял на корабль всю семью и род мой,
Скот степной и зверье, всех мастеров я поднял.
Время назначил мне Шамаш:
"Утром хлынет ливень, а ночью
Хлебный дождь ты узришь воочью,-
Войди на корабль, засмоли его двери".
Настало назначенное время:
Утром хлынул ливень, а ночью
Хлебный дождь я увидел воочью.
Я взглянул на лицо погоды-
Страшно глядеть на погоду было.
Я вошел на корабль, засмолил его двери…
Едва занялось сияние утра,
С основанья небес встала черная туча…
Что было светлым, – во тьму превратилось,
Вся земля раскололась, как чаша.
Первый день бушует Южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно волною, настигая землю.
Не видит один другого,
И с небес не видать людей.
Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
Потопом буря покрывает землю.
При наступлении дня седьмого
Буря с потопом войну прекратили,
Те, что сражались подобно войску.
Успокоилось море, утих ураган– потоп прекратился,
Я открыл отдушину– свет упал на лицо мне,
Я взглянул на море– тишь настала,
И все человечество стало глиной!
Плоской, как крыша, сделалась равнина.
Я пал на колени, сел и плачу,
По лицу моему побежали слезы.
Вынес голубя и отпустил я;
Отправившись, голубь назад вернулся:
Места не нашел, прилетел обратно.
Вынес ласточку и отпустил я;
Отправившись, ласточка назад вернулась:
Места не нашла, прилетела обратно.
Вынес ворона и отпустил я;
Ворон же, отправившись, спад воды увидел,
Не вернулся; каркает, ест и гадит.
(Источник: Поэзия и проза Древнего Востока.-М.,1973.-С. 212-215.)
Семь суток продолжались дожди и столько же времени носился ковчег по водам, покрывшим землю. По истечении семи суток снова появилось солнце, осветив небо и землю. Зиудсуду открыл окно ковчега и свет солнца проник в него. Зиудсуду пал ниц перед богом солнца, а затем принес в жертву быка и овцу.
