Читать онлайн Евгений Воронянский - Восхождение. Сборник стихотворений

Незабвенной памяти моей дорогой мамочки

посвящается эта книга.

Спи спокойно, моя дорогая;

У холодной гранитной плиты

Боль утраты мне сердце сжимает

И молюсь я, чтоб слышала ты.

Губы шепчут привычное «мама»,

В кровь впитавшееся с молоком,

Но безмолвствует холмик над ямой –

Ты уже далеко-далеко.

Отыграла печальная драма

И нельзя ничего изменить,

Только разум не верит упрямо,

Только память не может забыть.

Спи спокойно, моя дорогая;

Не сумел я тебя уберечь,

А теперь, одинокий, стенаю

И хочу с тобой рядышком лечь.

Спи спокойно, моя дорогая,

От тревог и волнений мирских

Тебя нынче Господь охраняет

В светлом Царстве избранниц своих.

Спи спокойно, моя дорогая;

Оборвалась священная нить!

И как жить без тебя, я не знаю,

И не знаю, сумею ли жить.

…

Скоро! Скоро и я за тобою

Той проторенной тропкой уйду,

За подол твой цепляясь рукою,

Чтобы не потерять на ходу.

ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ РОССИИ

Над Отчизною моею

Тучи серые висят,

В недрах их знаменья зреют

И оракулы гласят.

Духи мрачные витают

Между небом и землей

И безжалостно бросают

Людям жребий роковой.

Лютой злобою объяты,

От неистовства хмельны,

Сеют адовы солдаты

Зерна смуты и войны.

В инкрустированный череп

Яды сыплет Сатана,

Всякой гадости по мере,

Чтобы смерть испить сполна.

Горше сока из полыни

Смертоносный суррогат,

Цвет напитка темно-синий,

Издает он трупный смрад.

И с водою дождевою

Из сосуда-мертвеца

Льется зелье колдовское

В очерствевшие сердца…

Люди в умопомраченье

Призывают этот дождь,

Ими правит исступленье,

В темноту зовет их вождь.

Перемешанную с кровью

Пьют губительную смесь

За разбитое здоровье,

За поруганную честь.

По-животному лакают

Озверяющий их яд;

Речь тональность изменяет

На ругательства да мат,

В окривевших красных лицах

Дико бегают зрачки,

Жаждут «подвигов» убийцы

За медали да значки.

Ярость бродит привиденьем

В затуманенном мозгу,

Ублажая подношеньем

Косоносную каргу.

Сатанинские стремленья

Тою властвуют толпой,

Каждый там – невольник мщенья,

Каждый – изверг и изгой,

Каждый служит там желанью,

Каждый – нравственный урод,

Человек лишь по названью,

По природе – сущий скот.

Далеки они от света,

От добра и от любви,

Растеряли божье где-то,

Только дьявол vis-a-vis.

Нет им мира и исхода,

Путь заказан ко Христу,

Они выбрали свободу

За антихристову мзду.

Сыта низменною страстью,

Эта грозная толпа

Режет Родину на части

До саженьего столба.

Шабаш свой на пепелище

Правит этот гнусный сброд,

Там лишь ветер смерти свищет

Да забвенья дождь идет.

И хохочет алчный призрак,

Увлекая души в ад…

Над измученной Отчизной

Тучи серые висят.

5.01.1993

* * *

Где-то день к закату клонит,

Запад заревом клубится,

Словно скорбь мою хоронит

Под Христовой плащаницей.

Где-то вечер смуглой тенью

Осенил седые ели,

Где-то деве над постелью

Песню ангелы пропели.

Где-то ночь луной нетленной

Разогнала ужас мрака,

Там, где шли дорогой терний

Два убогих вурдалака.

Где-то далеко-далеко

Моя зорька выползает,

Так болезно, одиноко,

Что никто о ней не знает.

2.03.1993

* * *

Ах, увы, я родился до срока,

Поспешили отец мой и мать;

Видно не было рядом пророка,

Чтоб несчастья мои прорицать.

Да и кто в те жестокие годы

Мог отважиться видеть вперед,

Если люди теряли свободу

За рассказанный вслух анекдот.

Да и можно ли было предвидеть,

Что я стану в Отчизне изгой,

Что смогу только возненавидеть

«Прогрессивный общественный строй».

И не то, чтоб меня не учили,

И не то, чтобы я не хотел,

Только веру мою схоронили,

Когда верить я сам не умел.

Несмышленый, я слушал рассказы

О богатой цветущей стране,

О той были, что вышла из сказок,

О том счастье, что только во сне.

И долбили мне в голову песни

О великих и мудрых вождях,

И о партии небезызвестной,

О «героях с винтовкой в руках».

Обещали счастливое детство,

Изобилие и благодать,

Рай земной обещали в наследство,

Только надо, мол, чуть подождать.

Возглашали с трибун лжепророки,

Мол де близок заветный предел,

Называли конкретные сроки,

Только срок наступать не хотел!

А пока жизнь текла в ожиданье

Комиссары вели на расстрел

Тех, кто их не принял мирозданья,

Кто не верил и ждать не умел.

Но «врагов» оказалось немало:

Не хватало ни пуль, ни штыков,

Да и власть «погуманнее» стала –

Так расстрел стал предтечей оков.

И покрылась колючкой ГУЛАГа

Орошенная кровью земля

(На полотнище алого флага

Вся та кровь, что она приняла).

Время шло, все ветшали лохмотья,

Грудь стенала, желудок сосал,

Без души и с нечистою плотью

Мой народ к коммунизму шагал.

На костях та стелилась дорога,

На руинах, на детских слезах,

Чуждый идол сменил веру в Бога

С кровожадною искрой в глазах.

Тот единственно непогрешимый,

Самый мудрый и добрый кумир

Был нам карою неумолимой

И алкал нашу кровь как вампир.

С ранних лет с нищетою знакомый

Не хотел я ее принимать,

Но учил меня пастырь суровый

На невзгоды судьбы не роптать.

И сбегал я со школьных уроков

От засилья пленительной лжи,

И искал горькой правды истоки

У невольной свободы межи.

И чем больше мне лет становилось,

Тем ясней я себе представлял,

Что страна надо мной поглумилась,

Что с рождения я умирал.

Все надежды, мечты и стремленья,

Жажду счастья и веру в людей

Истребили во мне до рожденья,

Истребили до самых корней…

Ах, увы, я родился до срока,

Поспешили отец мой и мать;

Кто зачат был в эпоху порока

Не познает небес благодать!

2.11.1993

* * *

За окном одно унынье:

Слякоть, серость, талый снег,

Трудно выдержать мужчине

Поздней осени разбег.

Мысли судороги сводят,

Грусть довлеет над душой,

Сердце бьется, только вроде

Чуждый чем-то этот бой.

День застыл на перекрестке,

Как заглохший «Мерседес»,

Слышно только отголоски

Грубых и хмельных повес.

16.12.1993

К …

Играет на сцене оркестр,

Танцуют у сцены ламбаду;

Спасибо, за то, что Вы есть,

Спасибо, за то, что Вы рядом.

Сверкает в бокалах вино

Огнями античной Эллады,

Мне снилось все это давно:

Что я не один, что Вы рядом.

Хрусталь, прикасаясь, дрожит

Весенним малиновым звоном,

А я Вашим взглядом убит,

Как-будто стрелой Купидона.

Персты прикоснулись к перстам,

Невольно, но с трепетом тайным,

Полжизни я шел только к Вам,

А встретил сегодня, случайно!

Смешал ритмы танго оркестр

С дыханьем духов и помады,

Я счастлив за то, что Вы есть,

Я счастлив за то, что Вы рядом.

                         28.02.1994

* * *

Любовь моя, как туча пред грозою:

Внутри пожар, а сверху холод слез,

Все наэлектризовано тобою,

Все, даже то, что ветер не донес.

Она еще до грома не созрела,

Но молнии ее уже блестят,

И гонит ветер тело ближе к телу,

И силы нет поворотить назад.

Любовь моя, как бури наважденье:

Кипит душа, но леденеет плоть,

И становлюсь я жертвой искушенья,

Которое не в силах побороть.

Она влечет меня в твои объятья

И утопает в глубине очей,

И вынимаю я тебя из платья,

Жемчужину из крепости своей.

Любовь моя, как солнце за ненастьем,

В ней свежесть утра и весны тепло,

И ощущенье истинного счастья,

И осознанье, как мне повезло!

23.09.1994

* * *

Отгрохотали пушки моей юности,

Когда слезам положен был почин,

Когда искал от несусветной дурости

Любви у женщин, правды у мужчин.

Гоню то время. Так листву осеннюю

Сметает дворник старою метлой.

Искал звезду, но долетел до терниев,

Откуда смерть уж манит на покой.

Совсем один в безбрежном одиночестве,

А старость поднимает белый флаг,

Останусь жить я лишь в сыновнем отчестве,

Да и то только на чужих устах.

Утихли бури, пронеслись сражения,

Собрало время жизней урожай,

Но чу! Идут на марше поколения,

Которым снова битвы подавай!

3.10.1994

* * *

Годы приходят, годы уходят,

Точно как люди в мирской суете,

Только они свою смену подводят

К определенной и точной черте.

Им недоступны ни радость, ни слезы,

Поступью твердой идет ихний строй

И в час, назначенный азбукой звездной,

Год, умирая, рождает другой.

Мы же, судьбою своею играя,

Ищем в них меты свершенной мечты,

То проклиная, то благословляя,

Их недоступные взгляду следы.

Но всегда с жадностью встречу готовим,

Веруя в будущий призрачный взлет,

И, покраснев от прилившейся крови,

Пьем за победу. Увы, наперед.

А может стоит раздвинуть границы

И уповать лишь на нынешний день,

Счастье ведь рядом, на наших ресницах,

Если с них смыть набежавшую тень.

И тогда ночью, отмеченной свыше,

Вдруг тишина воцарится на миг,

И в тишине этой сердце услышит

Ангельский хор и божественный стих.

21.12.1996

* * *

Проснись, отверженный поэт,

От колдовского наважденья,

Проснись и посмотри на свет,

В котором черпал вдохновенье.

Согрейся в солнечных лучах,

Омойся чистою водою,

Пускай растает грусть в очах

Одной, последнею слезою.

Пускай перо твое прольет

Чернила песней сокровенной,

Поверь, поэт, твой час пробьет,

Твой звездный час над всей Вселенной!

Тогда в священном торжестве

Войдешь ты в новые чертоги,

Где мир отыщешь в Божестве

И где покой обрящешь в Боге.

10.08.1997

* * *

Ах, зачем той недоброй порою

Я тебя на пути повстречал,

Я же знал, что не шутят с судьбою,

И конец свой печальный я знал.

Ах, зачем не прошел тогда мимо

И желанья не переборол,

Я же знал, что нет вечно любимых,

Знал, да только себя не учел.

Ах, зачем тогда чувству отдался,

Буйной страсти порыв не смирил,

Я же знал, что в ловушку попался,

Знать-то знал, да, наверно, забыл.

Ах, зачем тешил призрачным счастьем,

Голубые мечты рисовал,

Я же знал, что любовь – лишь к несчастью,

И что буду страдать, тоже знал.

Ах, зачем той далекой порою

Я тебя на пути повстречал,

Я же знал, что случится со мною,

Только вот, что так больно, не знал!

5.10.1997

* * *

Нагадали карты мне

Черную измену,

Будто грязный и в вине

Девку я раздену,

Будто стану говорить

Нежные признанья

И притворно чувства лить

В чашу без названья,

Будто буду целовать

Ледяные губы,

Ласку бурно расточать

Под холщиной грубой.

А когда заря взойдет

Вестницей разлуки,

Выйду, зная наперед,

Что «умою руки».

Выйду, чтобы позабыть

Это наважденье,

Чтобы новой жизнью жить

В старом окруженье,

Лицемерить и таить

Чертовы соблазны,

В победителях ходить

Гордо безучастным.

Разложился мой пасьянс

Вот такой картиной,

Выдал в прошлое аванс

Лентой серпантинной.

И пусть это и претит

Чувству и желанью,

Только я до смерти бит

Чертовым гаданьем.

9.10.1997

* * *

Спустилась ночь и в тишины объятьях,

Охваченный навязчивой тоской,

Я мысленно с тебя снимаю платье

Дрожащей, неуверенной рукой.

В таинственном и безмятежном мраке

В безжизненный и непорочный час

Ты подаешь магические знаки

Неуловимым блеском влажных глаз.

И покоряясь твоему желанью,

Я погружаюсь в чувственный оргазм,

И сознаю, что потерял сознанье,

Не искушаясь, искусил соблазн.

И негою волшебной опьяненный,

Невольно погружаюсь в мертвый сон,

В кромешной тьме от счастья отлученный

Безмолвным равнодушьем похорон.

                        12.11.1997

* * *

Где мне найти единственное слово,

Способное любовь мою объять,

Способное теплом своим оковы

Томящегося сердца разорвать?

Где взять? В какой заумной книге

Оно смешалось с тысячью других,

В худые облаченное вериги

Каких-то мыслей, смелых и чужих?

Где быть ему? Какой словарь скрывает

Его под толщей выцветших листов?

Там слово это, верно, прозябает

Среди созвучных не по смыслу слов.

Ищу его в неистовой надежде,

Как-будто в нем, и только!, чувств исход,

А ты стоишь, холодная, как прежде,

И что скажу – все знаешь наперед!

И страх сковал невыносимой мукой –

Вдруг слово это будет невпопад!..

Ах, ангел мой, ну протяни же руку,

Чтоб я не брел, ослепший, наугад.

15.02.1998

«ЛИСТАЯ В ПРОШЛОЕ СТРАНИЦЫ…» (1980-1983)

* * *

Он пал вдали родных пенат,

Сраженный пулею душмана,

Он умер просто, как солдат,

В глухом селе Афганистана.

Безвременно, в зените лет

Перо из рук его упало,

Ушел он в тихий мир тенет

Под звук военного хорала.

Кто в этот вихрь его послал

Братоубийственных раздоров,