Читать онлайн Надежда Знаменская - Грог. История орка

Конец апреля, пахота только началась. Четверо волов тянули плуг, а Грог крепко держал его, прожимая вниз. Плотная глинистая почва вспучивалась под напором железного лемеха и переворачивалась. Следом шёл отец Грога и вёл вола с бороной, за ним шагали братья, щедро рассыпая зерно из лукошек. Всё как обычно. И как обычно двух волов пришлось взять у дядьки и у соседа. Потом и они пару им одолжат: так каждая семья свой участок и вспашет.

А время уже было к полудню, пекло знатно. Пот заливал глаза Грога, заставляя всё чаще утираться рукавом. И желудок начинал бунтовать, требуя прерваться на обед.

– Бать, до конца поля и всё – время!

– Давай ещё ходку! – отозвался Мереог.

– Ну, давай…

Они дошли до края поля, развернули волов и пошли дальше, а минуты тянулись как падевый мёд. Сил не было терпеть всё это.

Наконец и Мереог поддался усталости и прервал работу. Братья тут же остановились. Грог посмотрел на старшего, Олога, и тот выразительно похлопал себя по животу, намекая на огромное желание заполнить его чем-нибудь сытным. Затем Грог глянул на младшего, Домлога: тот уселся на траву рядом с распаханной землёй и выглядел совсем измученным. В свои десять лет Домлог очень старался во всём быть наравне со взрослыми, но сил ему пока не хватало. Тем не менее, на трудности он не жаловался.

Они возвратились домой. У калитки их встретила Мереша. Она была самая младшая в семье, трёх лет от роду. На нежно-оливковом личике девочки засветилась радостная улыбка:

– Вернулись! Вернулись!

Ей обязательно надо было со всеми обняться, и только после этого она побежала к матери, крича, что пора накрывать на стол.

Грог с нетерпением ждал, пока отец и Олог ополаскивали лицо и руки у бочки с водой. А вот бы как в детстве сбегать к речке да понырять! Наконец, очередь дошла до него и до Домлога. Младший брат, уже немного отдышавшийся после пахоты, с энтузиазмом схватил черпак.

– Подставляй лапы!

– А ты лей не мимо, – проворчал Грог.

Домлог в ответ сгримасничал, выдвинув вперёд нижнюю челюсть. Клычки у него сразу стали ещё заметнее, хотя для его возраста они и без того были более чем внушительные.

– Это так ты всех детишек в округе пугаешь?

– Никого я не пугаю! Меня и так все слушаются, – захохотал мелкий озорник, пытаясь изобразить на лице что-то ещё более зверское.

В доме уже почти накрыли стол. Гроша, мать семейства, продолжала возиться у очага, жена Олога, Олша, заканчивала расставлять миски и чашки. Мереша, конечно, помогала.

– Мы похлёбку сварили, – гордо объявила она.

– Замечательно, солнышко, – похвалил Мереог дочку, берясь за ложку – Мы тоже неплохо потрудились. В этом году – даст Знающий – будет хороший урожай, и ты, Олог, спокойно дом построишь.

– На всё воля Знающего, – отозвался Олог, ловя взгляд жены.

В прошлом году с урожаем была беда из-за засухи, и семье важнее было собрать нужное количество зерна, чтобы и налоги заплатить, и на посев оставить, и самим что-то есть. Тут не до новых изб. А теперь Олог с Олшей ждали первенца, и в любом случае задержатся в отчем доме: в большой семье нянек больше.

Самое забавное, что матушка тоже была на сносях, и скоро в доме будут два горлопана.

Дальше разговор опять будет вертеться вокруг пахоты и посевов, перекинется на хозяина земли и его поборы, завернёт к теме пополнения в семействе и снова – к дому для Олога. Ещё обсудят старших детей, которые уже живут отдельно, а потом и других родственников. Если к тому времени еда в тарелках и питьё в кружках не закончатся, начнут обсуждать дела соседей.

А дальше… снова в поле – пахать. И самое ужасное для Грога – это то, что вечером, когда каждый будет занят своим делом, ему делать будет абсолютно нечего. Да, он будет помогать с починкой утвари, если потребуется, но это ему откровенно в тягость. После смерти деда ему в тягость вообще вся его крестьянская жизнь. Раньше он мог часами слушать его рассказы о прошлом, которые, так или иначе, касались прадеда.

Прадеда звали Марлог, он был солдатом в армии Аш-Тгара и участвовал в возвращении земель народа орков. Это он построил этот дом и…определил судьбу своих потомков на несколько поколений вперёд, сменив меч на соху. Меч, правда, до сих пор хранился в семье и считался её реликвией, дед частенько доставал его из своего сундука и показывал Грогу, как с ним управляться. Грогу это учение нравилось даже больше дедовых рассказов, и старик вырезал для них деревянные мечи и потихоньку обучал внука.

«Вот бы взаправду пойти воевать», мечтал вслух Грог, будучи мальчишкой. Но дед только посмеивался: «Куда тебе до воинов. Это мы с тобой, так, играемся, а настоящие вояки этим живут. Твоя доля – пахотная». Такие разговоры возникали часто, и старый орк всегда напоминал о том, что война – ремесло опасное, но учить внука не переставал. Но в последние годы, когда здоровье его стало ухудшаться, пришлось довольствоваться только рассказами и разговорами. А год назад деда не стало. С тех пор Грог был сам не свой, и всё больше чувствовал, что он чужой в отчем доме.

***

– Эге-ге, брат, вот ты где!

Грог поморщился: он этим вечером специально ушёл к реке, к звенящим над нею комарам, чтобы его не трогали, но Ологу, видимо, очень надо было его отыскать.

– Да куда ж я денусь, – буркнул парень в ответ.

– К девчонке какой-нибудь убежал бы. К той же Тирше. Олша говорит, ты к ней часто

наведывался.

– Ну, было. И прошло.

– Что так? Другая приглянулась? Ты ещё погулять можешь, выбирай да бери, – хохотнул Олог и

принялся собирать мелкие камешки, чтобы потом сидеть и кидать их в воду.

Грогу захотелось скинуть братца в речку и уйти куда-нибудь ещё дальше, чтобы точно не нашли.

– А потом оглянуться не успеешь, а ты уже женатый орк и от тебя хотят детишек, – закончил мысль Олог, отправляя в воду первый камешек.

– Прямо как ты, – не удержался Грог. – А на свадьбе самым весёлым был, помнится.

– А что делать-то было? Грустить? Последний день свободной жизни был!

Второй камешек полетел в воду.

– И что, совсем уже ничего не радует?

– Ну почему, – казалось, Олог немного смутился и задумался. – Праздники, гуляния, ярмарки… Дом, вон, скоро будет свой. Да и если сын родится, тоже ух как повеселюсь. Только раньше это всё каким-то другим было: веселился без оглядки, без мысли о том, что вот закончится праздник, и снова обычные дни потянутся. И Олша, нет-нет, да начнёт пилить из-за ерунды какой-нибудь.

Третий камешек исчез со звучным «бульк». Оба брата молча смотрели на расходящиеся от него круги. Внутри Грога поднялось чувство безысходности, но оно практически сразу столкнулось с раздражением: «Семейка хочет меня женить!»

Да, ему пора было заиметь семью, семнадцать лет как-никак, но желания это делать не было совсем. Погулять с кем-нибудь из деревни, а лучше из соседних деревень – это да, а обзаводиться семьёй – не дай Знающий в такое вляпаться!

И как назло, наутро мать попыталась выспросить у него про Тиршу.

«Сбегу! – злился Грог, увязая ногами в распаханной земле. – Возьму меч прадеда и запишусь в армию Тирифа. И гори всё синим пламенем!»

Тириф с конца прошлого лета не мог поделить с северным соседом, Таэртоном, какой-то кусок земли. Вроде ж и там, и там люди живут, одна раса, а договориться не могут. Тириф уступал Таэртону и в размере территории, и в численности армии, и потому охотно принимал в свои ряды не только собственных крестьян, но и наёмников из Нэсса и даже орков. Ещё и отшучивался, что таким образом компенсирует потери своих территорий. Ну да, орки, прежде жившие в горах Амбенглос, с этих гор спустились и захватили земли вдоль Серебрянки. И Тирифу пришлось с этим смириться.

Это случилось почти век назад, когда разрозненные племена орков объединились под знамёнами Аш-Тгара. Он выбрал правильное время для войны за территорию: правитель Тирифа был юн и неопытен и не смог дать должный отпор, а экономика страны заметно просела из-за конфликтов с южными соседями: кошки, как обычно, делили рынок.

Орки воспользовались сложившейся ситуацией и заняли довольно большую территорию и очень быстро влились в экономику материка, в первую очередь, дав тем же кошкам выгодные условия для торговли в новом государстве, которое гордо назвали Оршдор – земля орков.

Немаловажную роль во всей этой истории сыграло наличие серебра в горах. Рудники помогли Аш-Тгару откупиться от Тирифа. Естественно вознаграждение получили только несколько приближённых к королю особ, которые и убедили его подписать с орками мирный договор. Торговля с соседями тоже быстро наладилась благодаря этим рудникам. Да-да, тот же Тириф, немного поостыв, начал торговать с Оршдором. Но самые серьёзные траты шли на укрепление границ: строительство застав и крепостей, содержание гарнизонов и дозоров. Мирный договор – штука хорошая, но зевать всё равно не стоит. Эльфы и многие люди до сих пор видят в орках опасных дикарей. И – вот незадача – у них у всех есть письменные свидетельства того, что все обжитые людьми и эльфами земли изначально принадлежали зеленокожим.

Несколько веков назад, когда люди приплыли к берегам нового для них материка, они очень обрадовались и решили, что будут тут хозяевами. Они поспешили дать материку имя Дэолет. Но вскоре обнаружилось, что он уже населён незнакомыми им существами – орками. Измотанные после длительного морского пути и сильного шторма, люди долгое время жили со своими новыми соседями в мире, восстанавливая свою численность. А после стали забирать себе всё больше и больше земель, развязав кровопролитные войны. Может, у орков и был шанс выдворить захватчиков, но пришедшие из-за моря эльфы присоединились к людям и не оставили им ни шанса: зеленокожие были вытеснены и изгнаны в горы. Поэтому в глазах каждого орка начатая Аш-Тгаром война была войной за свободу и за право жить на родной земле. Хотя бы на её части…

Под ногу Грога подвернулся особенно большой ком земли, и он чуть не упал. Молодой орк удержал равновесие, шагнул вперёд за плугом и угодил в воловью лепёшку. Дальше он шёл, вполголоса ругая скотину и пытаясь стряхнуть навоз с обувки.

«Точно сбегу!» – мрачно пообещал он себе.

Как ни странно, к вечеру его решимость никуда не делась. Мысли бродили вокруг дедова сундука и границы, до которой всего полтора дня пути по большаку. Единственной неприятностью, которая виделась Грогу, были стражи. Они и обсмеять могли и, что хуже, преградить путь – просто из принципа: куда это рабочая сила убегает? Он, конечно, их обойдёт потом, но это потеря времени.

Ещё мучила мысль об армии самого Оршдора. Всё-таки воевать за людей – это как-то неправильно, но… в Оршдоре крестьян в солдаты не записывали. Армия здесь – структура с жёсткой иерархией, в которую входят аристократы и зажиточные горожане. А крестьяне нужны, чтобы содержать воинов. Может, начни королевство войну, было бы сделано исключение, но нынешний Великий Вождь правил осторожно и не допускал серьёзных конфликтов.

Так что либо Тириф, либо утро снова начнётся с пашни.

Поздно вечером, когда домашние уже улеглись спать, Грог быстро собрал вещевой мешок: сунул туда запасную одежду, старый плед, которым обычно укрывался, свою посуду (тарелку, кружку, ложку) и немного еды. Меч прадеда в потёртых ножнах он завернул в льняную ткань и запихал туда же. Повесить его на пояс Грог не решился, представив себе эту нелепую картину: в крестьянской рубахе и с мечом. И не страшно, что обсмеют, главное – не отняли бы! Вот дойдёт до военного лагеря, подучится там, и можно будет из себя что-то строить, и показывать меч. А пока хватит и того, что он торчит из мешка как ярмарочный шест.