А в миску, стоящую у ног танцовщицы, сыпалась мелочь, летели и купюры.
Они меняли места, но долго такой аттракцион не мог продолжаться, и однажды случилось то, что должно было. Матери Ниу предложили заплатить штраф за преступление дочери и возместить сумму по всем поданным заявлениям. Несчастная женщина, разумеется, не могла потянуть даже штраф.
— А ты? — спросила Ниу, незаметно приближаясь ко мне. — Память не вернулась?
— Нет, — покачал я головой. — Так, обрывки.
Обрубки
— Шужуань, — произносит пожилой китаец, глядя на меня тусклыми глазами человека, который уже ни на что не надеется. — Там всё началось.
— Что ещё за «шужуань»?
— Белая гора. Там всё началось.
Я потряс головой. Разговор походил на бред. Как, впрочем, и всё остальное, что пыталось выдать себя за мою память.
Оказалось, что Ниу уже рядом со мной. Она замерла на миг, будто колебалась, наклониться ли, рискнуть ли украсить эту ночь поцелуем.
— Слушай, извини, но я не буду работать в кухне. — Я встал со стула, прямо посмотрев в глаза Ниу.
— Что? — растерялась она, окончательно остановив танец. — Но почему?
Она недоумевала. Она не могла представить себе человека, который отказался бы от такого шанса.
— Потому что я не хочу здесь жить, — объяснил я. — Я хочу выйти отсюда. Пока мне показали только один путь.
— Стать борцом? — воскликнула Ниу и всплеснула руками. — Ты?!
— Если нет другого способа.
Ниу зло рассмеялась:
— Да какой из тебя борец, Лей! Ты, наверное, шутишь? Тао хотя бы крепче, чем ты. И всё равно — смешно. Не надо делать глупостей! Иди в кухню, здесь тебе будет хорошо.
— Ниу, я не хочу, чтобы мне было хорошо — здесь.
— Ты дурак! — Ниу сжала кулаки, топнула ногой. — Ты вообще хотя бы раз в жизни дрался?
Я молча повернулся и пошёл к той двери, через которую мы вошли. Спорить с разгневанной женщиной — потеря времени и ничего больше. Да и потом, как будто мне нужно ей что-то доказывать.
— Ну и иди! — прилетело мне в спину. — Пусть борец на перепрофилировании убьёт тебя, будешь знать!
Угу. Утонешь — домой не приходи, знаю-знаю. Я прошёл через столовую, оставив Ниу в одиночестве. Интересно, будет она дальше злиться, или заплачет? Я бы поставил на слёзы. Жаль, конечно, да только что поделаешь. Больной зуб лучше сразу выдернуть, чем ждать, пока боль станет адской.
Я снова вышел на холодный воздух, поёжился и заторопился обратно, к себе. Теперь я, пожалуй, расстелю постель, укроюсь одеялом. И буду надеяться, что больше незваные гости в комнате не появятся.
Однако моим планам не суждено было осуществиться. Проходя по галерее, я вдруг почувствовал, что не один. Чувство сначала вспыхнуло, будто лампочка, осветив всё вокруг. Но вот луч сконцентрировался и направился на одно место. Я остановился и повернул туда голову.
В темноте кто-то стоял.
8. Глава 8. Борцы
— Не спится?
Вряд ли здешних борцов обучали искусствам ниндзя — в том числе умению передвигаться бесшумно. И, будь я не так поглощён желанием вернуться обратно в койку, Джиана, скорее всего, заметил бы раньше.
Сначала Ниу, теперь Джиан. Интересно. Этому-то чего надо? Создаётся впечатление, что спит во всей школе один Тао.
— Не спалось, — поправил я. — Прогулялся, в комнату возвращаюсь. Теперь быстро усну.
Понятно было, что Джиан мне не поверит — но я и не видел смысла изобретать что-то правдоподобное.
— Прогулки по ночам запрещены правилами школы, — сказал Джиан.
