Читать онлайн Лидия Георгиева - Громко молчать…

Настойчивый дождь хлещет по стеклам. Капля за каплей бьет в закрытое окно и торопливо бежит вниз по заплаканному стеклу. Где-то вдали слышен отзвук грозы, которая явно становится ближе и ближе. Гроза кого-то пугает и наводит неуправляемый ужас, а для нее она несла покой и умиротворение. Именно в грозу душа успокаивалась и все тревоги прятались глубоко, на самое дно израненной души. Дышать становилось легче, а раскаты грома звучали музыкой. Она очень любила грозу. С детства.

Она – совсем обычный человек, которых миллионы. И имя обычное – Надежда. И в душе тоже надежда, и в мыслях надежда, и в действиях тоже надежда. Была… Снова появлялась и опять исчезала. Но в редкие моменты не очень счастливой жизни опять где-то глубоко внутри теплилась, чуть горя и надо было умудриться не погасить ее зачатки.

Сейчас она уже взрослая сорокалетняя женщина, за плечами которой много потрясений, разочарований, непрощенных обид, неисполненных желаний. Но надежда не угасла, впереди должно быть еще много-много счастливых дней, обязательно должно быть…

Никто не станет спорить об очевидных вещах. Хотя находятся и такие, не далекого ума «личности». Они заботятся о «весомых» доказательствах своей правоты, не желая принимать или хотя бы понимать чужое мнение, потребности или пожелания. И таких людей настолько много, что среди всей этой своры очень сложно найти по-настоящему искренних, человечных, адекватных людей. Все, что с нами происходит в сознательном возрасте, зародилось в раннем детстве. Не важно, было ли оно счастливым и безоблачным или же мрачным и безнадежным. Все родом из детства. И у нее это не было исключением. Она – когда-то милый, добрый и отзывчивый человечек, с надеждой глядящий в будущее, старательно строящий свое настоящее и с щемящей тоской вспоминающий о своем прошлом. Том самом прошлом, которое из детства…

Родившись в одной из многих советских семей, будучи ребенком даже не подозревала о том, что может происходить, когда рушится все. Рушится с чьей-то легкой, нет не легкой, мерзкой, грязной руки вся жизнь, падает в пропасть надежда на счастливое будущее, ломаются судьбы людей, пропадает тяга к жизни, камнем на душу ложится сожаление и горечь от безысходности и безвыходности и остается только невыносимая тоска по светлым, добрым и когда-то ушедшим безвозвратно дням. И изредка подмигивает надежда, что все изменится и снова настанет внутренний покой и безмерное счастье. Наивная. Была.

Но это потом, а пока еще детство.

Семья обыкновенная: папа, мама, куча детишек. И жизнь обыкновенная: дом, работа, школа, праздники, гости, друзья, знакомые. Все как у всех. Надя была предпоследней из всех детей семейства Озеровых, восьмая по счету. Маленькая болезненная девочка. Почему-то так случилось, что значительную часть детства Надя проводила в больничных стенах. Бесконечные врачи, постельный режим, куча таблеток, сиропов, отваров, примочек, компрессов. Градусники, капельницы, госпитализации, обследования, диагнозы. Много разных диагнозов. Сердечко, сосуды слабенькие, постоянные простуды, астма, больной позвоночник, в общем, здоровье хиленькое. Больше всех малышку жалела, естественно, мать. Старшим было обидно: ревностно глядя на всю суету вокруг подросшей Нади, которая несколько лет почти постоянно маялась от своих недугов, они старались напакостить то ли от меньшего к ним внимания, то ли из вредности, то ли от скуки. То мешают лихорадочному сну, который и так давался несчастному, измотанному заболеваниями ребенку с трудом, то повыдерут подушки, заботливо уложенными мамиными руками вокруг маленького тельца, чтобы хоть как-то полусидя поспала, потому что как все не могла, задыхалась. Дразнили, обзывали, отбирали игрушки и всячески давали понять, что все внимание Надя получала незаслуженно. Казалось бы, обычные детские шалости, и Надя все принимала как должное. Потому что так было всегда, потому что считала, так и должно быть. Мать пожурит детвору за пакости и бегом на работу, потому что не работать нельзя. И отец на работе. А весь быт лежал на старших детях. Отец, возвращаясь после работы домой, обязательно приносил что-нибудь вкусное, чтобы побаловать своих многочисленных детей. Вот так и жили.

По причине частых болезней, на прогулки Надя ходила редко. Вся детвора на улице бегает, хохочет, резвится, а Надя только наблюдала за этим великолепием из окна и, тяжко вздыхая, мечтала о том, что вот-вот поправится и также будет бегать, хохотать, резвиться. Наивный одинокий ребенок. Можно ли себе представить, что среди толпы человек будет чувствовать себя одиноким? Настолько одиноким, что выть хочется. Да, можно. Дети, гуляющие на улице, привыкли к тому, что в их компании нет Нади и поэтому, когда в редкие дни ей позволялось выйти ко всем, никто особенно ее не замечал. А Надя молчала. Так хотелось влиться в общий ритм игр, но молчала. Не звали, а она и не напрашивалась. Так и привыкла к тихому, молчаливому одиночеству. Привыкла никого ни о чем просить. С малых лет привычка эта словно вросла в ее нутро, да так там и осталась. Навсегда. Одной из немногих радостей в жизни маленькой девочки был просмотр перед сном мультфильмов. Нередко бывало, что, устроившись в кресле перед телевизором поудобнее, Надя засыпала. Будить ребенка было жаль, поэтому отец заботливо и осторожно поднимал спящую дочь на руки и уносил досыпать в кровати. Эти моменты Надя усвоила четко и частенько намеренно старалась уснуть именно в кресле, а иногда даже притворялась спящей. Настолько приятной была такая забота. Такими счастливыми были подобные вечера. Отец аккуратно нес Надю и приговаривал:

– Спи, мой маленький птенчик, спи.

Нельзя сказать, что все из детей поголовно упражнялись в своих шалостях, используя беззащитное дитя. И Надя не была такой уж беззащитной. Просто приступы ревности у других детей случались, когда у Нади обострялись заболевания, и родительское внимание смещалось в ее сторону. Только моменты обострений случались часто, поэтому и эпизоды мелких пакостей повторялись с той же периодичностью. То ли по привычке, то ли от нежелания возиться с мелкотой, старшие совсем не стремились проводить свое время с младшими детьми. Только самая старшая из сестер Лиля пыталась хоть как-то уделить внимание Наде. Будучи серьезнее всех, замечала, как ребенку одиноко и тоскливо одной. В нечастые минуты своего свободного времени Лиля старалась занять Надю чем-нибудь полезным. Когда Наде было лет шесть, а Лиле уже семнадцать, она научилась вязать с помощью Лили. Старшая сестра многие вещи умела делать самостоятельно и с удовольствием помогала Наде освоить премудрости рукоделия. Полезно и приятно. Именно тогда Надя решила, что научится много и хорошо делать вещицы своими руками. И у нее это стало получаться. Теперь было чем занять свои одинокие болезненные вечера. Кое-кто из детей тоже занимался рукоделием, но безудержная детская энергия плескала через край и требовала беготни на улице, среди соседских ребятишек, поэтому столь большого внимания, как Надя, этому занятию они не уделяли. Просто иногда не хватало времени. Детство – счастливая пора, когда хочется познать и успеть много и сразу.

Всего детишек было восемь. Без одного. Погиб в раннем детстве. Несчастный случай. Невосполнимая утрата для всех. Осталось восемь.

Главной отличительной чертой многодетного семейства Озеровых был незаурядный ум. У всех. У каждого. Поголовно. Трудолюбие, целеустремленность и самостоятельность прививались с детства каждому. Конечно, в своем мировоззрении они отличались друг от друга, и подход к жизни тоже был у всех разный, но их объединяло развитое чувство собственного достоинства, цепкий ум, остроумие, терпеливость, грамотность. Причем, врожденная грамотность. Изъясняться четко и по делу – отличительная черта всего семейства. Никакой воды, лишних действий, пустой траты времени. Интеллектуальное развитие детей – абсолютная заслуга обоих родителей. В доме всегда было много книг. Не просто много, а очень много. Целые стеллажи, как в библиотеке. Книги, книги, книги – они повсюду. Любовь к чтению, казалось, передавалась вместе с генами каждому ребенку, впитывалась вместе с молоком матери. Шелест страниц в руках кого-то одного моментально побуждал заняться чтением и других. Ах, этот увлекательный мир. Столько всего интересного было на этих зачитанных до дыр страницах, что хотелось побывать в описанных местах, познакомиться с описанными людьми, пережить описанные события. Воображение и фантазия играли во всю свою мощь. Начитавшись приключенческих романов, детвора даже разыгрывала мини спектакли, представляя именно себя в роли героев любимых книжиц. Может быть и поэтому учеба всем давалась легко, вообще без усилий, на одном дыхании.

Родителям было чем гордиться, бесконечные грамоты, благодарственные письма из учебных заведений, хвалебные речи на родительских собраниях. И даже это не стало поводом для гордыни кому-либо из всех членов семейства. Воспринималось обыденно, с должной долей скромности и без всякого тщеславия. Только успехи детей вызывали нескончаемую зависть окружающих. Плохо скрываемую зависть. Сложившийся стереотип, что многодетная семья не может быть благополучной, не давал покоя злопыхателям. Не все поголовно односельчане выражали подобное мнение, но выпады отдельных их представителей были весьма заметны. Чем было вызвано подобное поведение, кто его знает? Может просто из вредности или не должного воспитания. Были, конечно, и у Озеровых разные бытовые сложности, но как у всех, ничего из ряда вон выходящего. И так бы все и дальше шло, росли бы себе потихоньку, взрослели и продолжали свою жизнь самостоятельно, если бы не «но» …

Всегда есть это вечное «но». Об которое спотыкаешься, из-за которого рушатся планы, ломаются судьбы, вообще вся жизнь переворачивается с ног на голову. Так бывает у всех. И тогда уже привычный уклад жизни кажется чем-то недостижимым и безвозвратно потерянным. Только истинно сильные люди преодолевают такие «но» и идут по жизни дальше, невзирая на боль, горе, обиды, человеческое неприятие, превратности судьбы, отчаяние, потери, боль. Оставаться несломленным тяжестью проблем – то еще «удовольствие». Упасть и снова подняться – неимоверный труд. Одно магическое слово «надо», а вместе с ним и «я смогу» – надежный спутник крепкого духом человека. Но это потом. А сейчас пришло время «но». Будь оно не ладно.

Это самое «но» … Настали пресловутые 90-е. Те годы, когда вся страна испытала колоссальнейший стресс. Эпоха настоящих потрясений, человеческих драм, людских потерь. Время печали, горечи, безнадеги, перелома и даже слома. Время, когда людям пришлось полностью перекраивать свои жизни, подстраиваться под обстоятельства, выгрызать свое место под солнцем и суметь не упасть, не разбиться, не сломаться, потому что уверенность в завтрашнем дне пошатнулась. Пошатнулась и чуть не упала. Да и в сегодняшнем дне уверенности оставалось мало. Как же ее не хватало, уверенности этой. Всем. А кто-то терял ее окончательно. Окончательно и бесповоротно.

Надя в начале кризиса в стране только пошла в первый класс, ребенком она еще не понимала, какие последствия принесет развал Союза, но подсознательно чувствовала, что жизнь пошла не по тому руслу, как предполагалось раньше. Конечно, в семье упадок настал не сразу, все шло постепенно, по нарастающей. Старшие две дочери – Лиля и Вера – успели окончить школу и поступить в институт, средние четверо детей – Валя, Инна, Андрей и Григорий – учились еще в школе, Надя только поступила в первый класс, дома оставался только самый младший ребенок – Толик. Пока Надя училась в начальных классах, ничего выдающегося в семье не происходило. Мать все еще трудилась в колхозе, который доживал свои последние денечки, работала от зари до зари. И отец работал там же. Настали годы с задержками выплат заработной платы, в обиходе прочно обосновалось слово «забастовка». Денег стало не хватать всем. Не только Озеровым. Тяжело стало содержать семьи многим, очень многим людям. Приходилось выкручиваться, кто как мог. Трудные настали времена. Спасало домашнее подворье. Натуральное хозяйство – нескончаемый источник свежих продуктов круглый год, от зелени в огороде до разнообразного мяса и молочных продуктов. Никто не может не согласиться с тем, что нет ничего лучше собственных овощей, ягод, разнообразных видов мяса, домашнего молочка, сметаны, масла, ежедневно свежих яиц и так далее по списку. Только трудись, не ленись. Никто и не ленился. Обязанности по уходу за животными и выращиванием овощей лежали на всех. Каждый принимал участие в уходе за животными и сезонными работами на огороде и в маленьком ягодном саду, где росла малина, вишня, клубника, смородина, крыжовник. Дружная работа по дому приносила свои плоды в прямом и переносном смысле.