Громко молчать… - страница 10

В один из учебных дней кто-то из преподавателей серьезно заболел, поэтому какую-то часть занятий отменили, Надин учебный день оказался короче обычного. Довольная тем, что появилось чуть больше свободного времени, Надя радостно шагала «домой», придумывая на ходу, чем займет свое свободное время. Можно и книгу прочесть, можно и повязать в удовольствие, а возможно и просто поваляться без дела, отдохнуть от учебной суеты и беготни. Зайдя в квартиру, услышала из ванной шум плещущей воды. Кто-то принимал душ. Наспех перекусив, Надя взяла одну из книжиц на полке, удобно расположилась на диване и решила, что остаток дня проведет за чтением, а потом и еще чем-нибудь займется. Свободное время случалось не часто, а хотелось успеть много. Наконец, шум воды прекратился и из ванной вышел Слава. Разгоряченный паром принятого душа, заглянул в комнату и еле слышно произнес «привет», потом ушел на кухню, пить чай. Чуть позже вернулся, все так же завернутый в банный халат и молча присел рядом с Надей. «Чего это он?» – подумала Надя. Она чуть отстранилась и продолжила чтение. Несмотря на увлеченность содержанием книги, тревога зародилась где-то в глубине души, но она постаралась ее подавить. Внутренний голос затревожился, взволновался. Как всегда, чутье не обмануло, шептало – что-то не чисто.

– Ну, чего ты убегаешь? – с омерзительной улыбкой вдруг сказал Слава.

Надя старалась не смотреть ему в глаза. Как-то сразу стало неприятно, отвратительно. От этих слов и гадкой интонации стало не по себе. Сердце вдруг заколотилось, Надя внутренне сжалась в ожидании продолжения, которое, она не сомневалась, обязательно последует.

В пятнадцать лет она, конечно, понимала, что между мужчиной и женщиной в уединении происходит некое таинство, не позволительное чужому взору. Но она была еще девочкой, ребенком, и не допускала мысли, что ЭТО должно случиться и с ней, пока она еще не повзрослела. Ни в коем случае. Правильное воспитание и врожденная рассудительность отметали напрочь любое легкомысленное поведение детей Озеровых. Надя не была исключением, вовремя расставленные приоритеты подобный образ жизни в себя не включали. Родители Озеровых как могли ограждали детей от подобного влияния. Их усилия не остались напрасными, отпрыски всегда вели себя пристойно.

Слава был дядькой грузным. Ну, дядька – в сравнении с Надей. На самом деле это был молодой парень, чуть старше двадцати лет, только Наде он казался очень взрослым мужчиной, особенно со своей неизменной щетиной. Довольно высокий, в сравнении с маленькой невысокой девочкой разительно отличался. Интуиция Надю не подвела.

– Ну, сядь поближе, чего ты испугалась? – от этих слов стало еще беспокойнее. – Да не бойся ты, ничего плохого я тебе не сделаю. Ну, чего ты?

Слава вдруг резко схватил Надю своими ручищами и оба неловко кубарем скатились на пол. От страха все сковало внутри, в голове застучало, в глазах потемнело. Невообразимый немой ужас охватил Надю. Нависшее над ней, мерзко пыхтящее мужское тело, не давало возможности хоть как-то пошевелиться. Всей своей грузной массой он придавил Надю к полу так, что трудно было вздохнуть. Ручищами стал шарить там, где неискушенному подростку и подумать было стыдно. Слащаво хихикая, омерзительно дыша в шею, совсем не ослабевая хватки, он пытался стянуть с Нади одежду. Мерзость, какая мерзость! Отвращение, беспомощность, отчаяние охватили Надю. Неожиданно для нее самой страх и ужас сменились какой-то звериной яростью, ненавистью, злостью, неведомо откуда взялась мощь и сила в худеньком тельце. Улучив момент, когда Слава чуть ослабил хватку, Надя интуитивно согнула ноги в коленях и с силой столкнула урода с себя. Сама от себя не ожидала, что способна так противостоять. Инстинкт самосохранения сработал на отлично. Пока мерзавец, оцепенев от неожиданного отпора, пытался поднять свою тушу с пола, Надя подскочила на трясущихся от волнения ногах, схватила курточку и ботинки и пулей выскочила на улицу. Ужас от произошедшего тяжелым грузом лег на душу, колени тряслись, ноги вдруг стали ватными и совершенно не слушались. Но нахлынувшая вновь картина и представление того, что именно сейчас удалось избежать, придали сил и дали команду бежать. И она побежала, побежала не глядя куда. Наконец, устав от пережитого стресса и беспрерывного бега, остановилась. Сердце бешено колотилось, тысячи молоточков застучали в голове. Наконец Наде пришло четкое осознание того, что могло с ней произойти. Нервы сдали и Надя завыла, осев на колени. Нет, заскулила. Тихо так, еле слышно. Выплакавшись вволю, она побрела дальше по улочкам поселка, бесцельно шагая и пытаясь хоть как-то решить, что ей делать дальше. А в голову ничего не приходило. Мысли запутались, разбежались, растерялись. Снова охватили неуверенность и непонимание. Так она бродила, пока совсем не стемнело. Устала безумно. Наверное, уже все спят. Часов при себе не было, который час, она не знала, но заметив, что в окнах некоторых домов постепенно гас свет, поняла, уже наступает ночь. Эту ночь где-то нужно провести. Не на улице же спать. Ноябрь, холодные ночи, уже веяло зимой. И в дверь ни к кому не постучаться, совершенно незнакомые дома, чужие люди. Никого.