Читать онлайн Нарша Булгакбаев - Грязные деньги: Часть I Семья или Война?

Нью-Йорк. Поздний вечер.

Манхэттен ночью – это отдельная вселенная, живущая по своим суровым законам. Грязные переулки, облупленные стены, едкий запах бензина, сырого асфальта и пережаренных хот-догов. Свет неоновых вывесок смешивался с дымом ночных забегаловок, создавая ощущение, будто весь город накрыт разноцветной дымкой. Здесь жизнь текла не так, как в фильмах о мечтах и возможностях. Здесь никто не верил в чудеса – только в силу, скорость и удачу. Кто-то искал ночлег, кто-то – безопасное место, а кто-то – способ урвать кусок пожирнее. Для большинства Нью-Йорк был городом амбиций. Для Алекса Уокера – полем боя.

Тот, кто не проигрывает

Алексу было двенадцать, но он уже давно усвоил главный закон улиц: никто не раздаёт вторых шансов. Он не выглядел устрашающе – худощавый, с вечно растрёпанными тёмными волосами и взглядом, который быстро оценивает каждого встречного. Но тот, кто принимал его за лёгкую добычу, вскоре жалел об этом.

Алекс умел драться. Не как в кино, где парни красиво размахивают кулаками под замедленную съёмку. Нет, в реальной жизни драка – это когда ты бьёшь первым, быстро и без предупреждения. А потом, если повезёт, убегаешь так, будто за тобой гонится сама смерть.

А бегать он умел. О, ещё как!

– Запомни, малец, – однажды сказал ему старый бездомный, у которого Алекс перенимал уличную науку. – Если не можешь быть самым сильным – будь самым быстрым.

Совет был дельный.

Но самое главное, что умел Алекс, – читать людей. Один взгляд – и он уже понимал, кто перед ним: добродушный простак, у которого можно выпросить пару долларов на «бутерброд», или опасный хищник, с которым лучше не встречаться взглядом. Он знал, где можно найти бесплатную еду, знал, на каких заправках разрешают греться зимой, и знал, кого лучше обходить за километр.

Главный лайфхак выживания

Но был один секрет, который отличал Алекса от остальных беспризорников. Он умел смеяться. Если ты не смеёшься, значит, город уже выиграл. А он не собирался проигрывать. Даже если весь мир против него. Даже если жизнь решила сыграть с ним в свою самую жестокую игру.

Грубые улицы – школа жизни

– Эй, малец, ты что, бессмертный?

Алекс лениво прислонился к кирпичной стене, скрестив руки на груди. Перед ним выстроилась троица типичных уличных «королей» подворотен: потёртые кроссовки, дешёвые куртки и самодовольные ухмылки, будто они только что купили этот переулок в кредит и теперь взимают налог на существование. Алекс посмотрел на них с таким выражением, с каким учитель математики смотрит на ученика, уверенного, что Пифагоровы штаны – это реально какая-то одежда.

– Не-а. Просто я знаю, что вы настолько тупые, что даже не поймёте, как вас уделает двенадцатилетний пацан.

Главный из троицы, крепкий парень с интеллектом консервной банки, нахмурился, словно у него в голове только что началась экстренная загрузка системы.

– Повтори?

Алекс хмыкнул, медленно оценивая его странную причёску – нечто среднее между стильной укладкой и последствиями неудачного свидания с розеткой.

– Я сказал: ты тупой, как твоя причёска.

Гравитация в переулке резко сменила направление. Воздух пропитался напряжением, а кулак противника рванул в атаку.

Ошибка номер один.

Алекс, мастер уличных боевых искусств, не дал противнику ни секунды на осознание происходящего. Ловким движением он увернулся, мгновенно нырнул под его руку, перехватил запястье и резко выкрутил его под неестественным углом.

Щёлк.

Парень взвыл, рухнув на колени, как китайский робот с АлиЭкспресса, у которого разрядился аккумулятор.

– Ай! Ты мне руку сломал!

Алекс невозмутимо пожал плечами.

– Я? Да нет, дружок. Это жизнь тебя сломала.

Остальные двое замерли. Они пришли сюда за лёгкой добычей, а нарвались на того, кто только что отправил их глупые планы в утиль.

Этот пацан – не жертва. Он тот, кто делает так, что противники уходят с ощущением, будто их только что уничтожил двенадцатилетний худощавый пацан, уровень сарказма которого превышает допустимые нормы. А на улицах Нью-Йорка чувствовать себя глупым – это всё равно что ходить с табличкой «Бей меня, я бесплатный». Разница только в том, что после встречи с Алексом эту табличку они вешали себе сами.

Но никто не знал, что внутри

Все видели его смех. Его сарказм. Его уверенность – ту самую, с которой кот сталкивает с подоконника твой последний стакан воды, не сводя с тебя глаз. Все видели, как он смеётся. Как шутит на грани дозволенного, бросая острые слова, будто дротики в мишень, и всегда попадает в десятку. Как ухмыляется так, словно держит в рукаве козырь, а на лице – непроницаемую маску игрока, которому плевать на расклад. Но никто не знал, что скрывалось за этим фасадом. Никто не знал, что каждую ночь, закрывая глаза, он снова и снова возвращался туда.

В тот самый момент.

Когда его мать кричала, а лезвие не просто разрезало воздух – оно разрезало её жизнь. Когда отец падал на пол, а тишину разрывал последний глухой выстрел, выбивая из реальности всё, что раньше казалось незыблемым.

Когда он остался один

Тогда ему было всего шесть. Но он уже понял главное: если показываешь слабость – ты проиграл.

Алекс не проигрывал. Никогда. Он не носил доспехов, но его броня была прочнее стали. Она состояла из острых слов, сарказма, который можно было бы использовать как валюту, и ухмылки – настолько уверенной, что смогла бы продать снег эскимосам и воздух на Марсе.

Улицы Нью-Йорка не знали жалости. Они были и матерью, и отцом, и судьёй, и палачом – всё в одном лице. Но и Алекс не знал жалости.

Люди не понимали, как он вообще живёт.

А он жил.

Каждый день – как партия в покер, где на кону всё. Ошибёшься – и тебя сбросят с доски.

Улицы его не ждали. Но и он их не ждал. Он просто шёл. И пусть Нью-Йорк пока ещё не знал, что выковал своего самого опасного игрока…

Очень скоро узнает.

Нью-Йорк. Полночь.

Холод такой, что даже снеговик сидел бы в парке, кутаясь в шарф и попивая горячий кофе, если бы у него были деньги.

Алекс устроился на крыше заброшенного здания, болтая ногами в воздухе и задумчиво жуя кусок пиццы, найденной в мусорном баке. Вкус был… интригующим. То ли сыр, то ли пластик, то ли чья-то забытая мечта.

– Дёшево, сердито и… подозрительно вкусно. Вопрос: хочу ли я знать, что за начинка? – пробормотал он себе под нос, разглядывая кусочек чего-то, что когда-то, возможно, было мясом, а может, просто решило таким притвориться.

Жизнь на улицах научила его важным вещам:

Первое правило: есть можно всё, что не убило тебя в первые десять секунд. Если прошло ещё пять минут, и ты всё ещё не свернулся в позу страдающего улитка – можно считать, что день удался.

Второе правило: доверять можно только себе и случайным собакам. Они хотя бы не предадут. Если у тебя есть еда – они твои лучшие друзья. Если нет – ну, ты им уже не так интересен, но хотя бы не сдадут тебя копам.

Третье правило: если за тобой побегут – значит, ты у кого-то что-то украл. Даже если не крал. Или должен денег. Даже если не должен.

Алекс усвоил эти законы как таблицу умножения.

Где-то вдалеке завыли полицейские сирены. Он ухмыльнулся.

В этом городе есть два типа людей: охотники и добыча. А он давно решил, кем будет.

«Приветствую, господа бандиты!»

Только он успел допить остатки колы, найденной в том же мусорном баке (настоящий лакшери-ужин в духе высокой уличной кухни!), как услышал шаги. Тяжёлые, целеустремлённые – явно не принадлежавшие добрым самаритянам, решившим угостить его горячим шоколадом.

Из переулка вышли четверо парней в кожанках. Типичные представители уличной экономики: узкие джинсы, натянутые капюшоны и выражения лиц, будто они забыли дома не только мозги, но и чувство юмора. Они двигались медленно, нарочито, окружая его, словно кошки, играющие с мышью. Алекс усмехнулся и поднял руки.

– Приветствую, господа бандиты!

Лицо одного из парней дёрнулось. Очевидно, его не устраивала такая тёплая встреча.

– Ну что, пацанчик, ты думал, мы забудем?

Алекс задумчиво покачал головой.

– Вообще-то, да. Я был уверен, что у вас память, как у золотых рыбок.

Кто-то скрипнул зубами. Это был не Алекс.

– Ты украл у нас деньги!

Алекс театрально вскинул брови.

– Украл? Давайте называть вещи своими именами. Это „внезапное перераспределение финансовых потоков в условиях нестабильной уличной экономики“.

– Заткнись и верни деньги!

Он вздохнул, покачал головой и с сожалением посмотрел на них.

– Ребята, ну серьёзно. Какие деньги? Это же Нью-Йорк. Их и так каждый день у кого-то крадут. Я просто поддерживаю традиции!

Парни начали закипать, как чайник на плите, причём явно без функции автоотключения.

– Мы даём тебе последний шанс!

Алекс ухмыльнулся.

– О, вот это красиво! Я как будто в боевике. Можно я сначала выброшу чек от пиццы, чтобы в финале фильма у меня не было проблем с желудком?

Парни переглянулись. Их лица выражали смесь злости и смутного осознания того, что они не понимают, шутит он или нет. Но Алекс не был бы Алексом, если бы не умел выкручиваться.

«Время волшебного исчезновения!»

Пока один из бандитов эффектно доставал нож, очевидно надеясь добавить драматичности моменту, Алекс решил не ждать развязки.

Резкий рывок – и крышка мусорного бака взлетела в воздух, отправляясь прямиком в их сторону.

БАЦ!

Лезвие с глухим звуком чиркнуло по металлу, искры вспыхнули в воздухе, а сам Алекс уже был на полпути к свободе.

– Абракадабра, бандиты! – усмехнулся он, юркнув в тёмный переулок.

– Где он?!

Парни бросились за ним, но…

Поздно.

Алекс уже перемахнул через забор, приземлившись с лёгкостью кота, который свалил что-то дорогое, но делает вид, что так и было задумано. Он выдохнул, прислонился к стене и покачал головой.

– Ну вот, ещё одна улица, где меня теперь ненавидят. У меня скоро будет больше врагов, чем у налоговой.

Алекс лениво встряхнул куртку, смахивая с неё невидимую пыль – или, возможно, призраки старых дней, прилипшие к ткани, как жвачка к подошве. Он ухмыльнулся, ощущая знакомое чувство лёгкости.

– Всё как всегда.

Холодный воздух щипал щёки, где-то вдалеке выли сирены, а город продолжал жить по своим, понятным только ему законам. И Алекс наслаждался каждым мгновением. Потому что если можешь смеяться – значит, ты ещё жив. А в этом городе это уже достижение.

Нью-Йорк. Ночь.

Температура: «Эй, а где глобальное потепление? Алло, отменили без предупреждения?»

Алекс мчался по узкому переулку, перепрыгивая через мусорные баки с грацией супергероя… если бы у супергероев были дырявые кроссовки, пустые карманы и способность моментально находить неприятности.

За спиной – топот, визг шин, крики. Один из бандитов надрывается:

– Стой, пацан!

Алекс вскидывает руку, не сбавляя скорости:

– Спасибо, но я не люблю приказы!

Лёгкие горят, в груди будто включили режим "адская печь", но останавливаться нельзя – иначе он попадёт не в список Forbes, а в отделение травматологии.

Забор!

Вжух! – рывок вверх, прыжок…

– Ну конечно, именно сейчас ты решил меня предать, пояс?!

Штаны цепляются, и он зависает на секунду, словно герой дешёвого мультфильма, а затем срывается вниз.

БАМ!

Прямо в чей-то ящик с овощами.

– Оу, я, кажется, только что сломал чей-то бизнес… Прошу прощения, мистер Брокколи.

Встаёт, стряхивает с себя листья салата, морковку и что-то подозрительно липкое. И тут…