Пес подошел к самым ногам юноши, схватил мясо и с наслаждением съел его. Потом улегся на землю, вытянув лапы вперед, и преданно посмотрел в глаза человеку. Лесдигьер потрепал его по шее, пес в ответ на ласку потянулся к нему мордой, потом поднялся на лапы и уставился на карман, где лежала последняя монета бедного гугенота.
– Так, так, – проворчал Лесдигьер, усмехаясь. – А ты не так прост, приятель, как я думал. Ты предлагаешь мне купить еще мяса? – и юноша вытащил из кармана последнюю монету.
Пес заскулил и завилял хвостом.
– Я понимаю тебя, брат, – сказал юный протестант, кладя руку ему на голову. – Ты хочешь сказать: чего, мол, жалеть этот последний ливр. Уж наесться, так досыта. А завтра что-нибудь придумаем, верно?
Пес коротко пролаял.
– Верно, – сказал Лесдигьер и разжал кулак, затем вновь подошел к прилавку, откуда тотчас вернулся, неся в руках двух небольших цыплят. Человек и пес поделили их по-братски и тут же съели.
– Ну вот и все, – сказал Лесдигьер, вытирая руки платком, – с завтраком покончено, а заодно и с обедом, и с ужином. Что ж, пойду дальше. Прощай, друг. – Он поднялся, сделал несколько шагов и вдруг увидел, что пес бежит рядом.
Лесдигьер остановился.
– Ты что же, хочешь идти со мной, дружище? – спросил он.
Пес тоже остановился и выразительно посмотрел ему в глаза.
– Но я ведь не представляю, куда иду, я еще никогда не был в Париже.
Его сотрапезник поднял заднюю лапу и почесал за ухом.
– Чем же я буду тебя кормить, если сам не знаю, что буду есть?
В ответ молчание, потом короткий лай и преданный взгляд умных глаз.
Лесдигьер посмотрел в сторону Тампльского аббатства, на врезающиеся в лазурное небо острые шпили церквей и тяжело вздохнул. Что ожидает его там? Кому он здесь нужен?
А тут еще эта собака…
Он посмотрел на пса, напряженно ожидающего его решения, и улыбнулся:
– Ну что ж, в дорогу!.. Я вижу, ты такой же бездомный, как и я. Вдвоем нам будет не так скучно.
И они отправились вверх по улице Сен-Дени.
Внезапно юноша остановился.
– Но как же мне назвать тебя, приятель, а? Ты такой коричневый, как мокрая глина возле тех мест, где я совсем недавно проходил. Вот что, я назову тебя Брюном. Не возражаешь? Брюн! Понимаешь?
Пес, склонив голову набок, с любопытством посмотрел на Лесдигьера, видимо, пытаясь сообразить, подойдет ли ему новое имя. Наконец он решительно пару раз пролаял для порядка и потерся мордой о ногу своего хозяина, выражая согласие и полную готовность следовать за юным гугенотом, куда бы тот ни пошел.
Они только что миновали общежитие каноников, что напротив госпиталя Сен-Катрин; дальше эта широкая прямая улица вела в сторону городских ворот. Вдруг Лесдигьер увидел, как со стороны кладбища аббатства Св. Иннокентия к нему подходит небрежно одетая в пестрые наряды женщина, судя по виду, цыганка. Он хотел пройти мимо, но она уже цепко ухватила его за руку, поворачивая ладонь кверху.
– Не торопись, красавчик, ведь я – та, кто предскажет тебе судьбу, – улыбаясь, проговорила она, глядя на него жгучими черными глазами. – Никто во всем Париже не умеет угадывать будущее так, как я. – Лесдигьер попытался выдернуть руку, но цыганка крепко держала свою добычу. – Ты не веришь мне? – разочарованно протянула она. – Ты не хочешь знать свою судьбу?
– Прости меня, добрая женщина, – виновато улыбнулся юноша, – видит Бог, я не хотел тебя обидеть и желал бы узнать свое будущее, но… но у меня нет ни единого су в кармане. Мне нечем будет заплатить тебе.
