Когда заканчиваю с креветками в сливочно-чесночном соусе, слышу, как в кармане куртки разрывается трелью телефон. Выхожу в коридор, на ходу вытираю руки полотенцем и шумно сглатываю, когда вижу несколько пропущенных от Антона. Пару секунд таращусь в экран смартфона, а потом вздрагиваю от вибрации и повторного вызова.
— Что тебе нужно? — голос звучит отнюдь не миролюбиво, а вот сердце заходится в приступе паники.
— Как ты приветствуешь мужа, Асенька, не пойдет, — скрипит Митрошин, — ласковее нужно обходиться с тем, кто может повлиять на жизнь твоего любимого братца.
Нервно сглатываю и на миг прикрываю глаза, успокаивая нервную систему.
— Что. Тебе. Нужно? — сдержанно повторяю, хотя хочется послать на хрен этого козла, но, зная его склонность к подлянкам, сохраняю видимость самоконтроля.
— Открой дверь, дорогая, и узнаешь, — посмеивается гад, а у меня лицо вспыхивает от злости. Только его мне не хватало для полного счастья. — И советую не противиться, Ася. Я договориться пришел насчет Ромки. Ты ведь хочешь своего брата из обезьянника вытащить?
— Это подло.
— Открывай. Я у двери стою уже больше пятнадцати минут. Не тяни кота за яйца, Ася. В твоих интересах договориться со мной мирно, — от легкости в его голосе ничего не остается, и я сразу вспоминаю наш разрыв.
Как я плакала, а Антон смеялся. Даже знать не хочу, откуда он адрес узнал, иду к двери и поворачиваю защелку. Перед взором тут же возникает довольная моська Митрошина. Он входит внутрь, нагло усмехается мне в лицо и, не разуваясь, проходит в кухню.
— А ты меня ждала, да? — лезет к сковороде, но я бью ему по рукам. — Злая, Ася, хм-м-м… Что-то новенькое… — он задумчиво трет подбородок пальцами, а я складываю руки на груди. — Ты и в постели сейчас бревном не лежишь? Или все так же?
— Об этом ты уже не узнаешь, — делаю шаг назад, когда Митрошин пытается коснуться меня рукой, — говори, что хотел, и проваливай.
— Зря ты так, — Антон проходит к стулу, садится, разводя ноги в сторону, осматривается, медлит намеренно, выводя меня из себя, — Ромка ваш накосячил.
Сжимаю кулаки, рассматривая огромный синяк под его левым глазом, смотрю на внешний вид, одежду в частности. Прибавилось в нем лоска, но взгляд такой же похабный остался.
— Получил ты заслуженно, — выталкиваю сквозь плотно стиснутые зубы. У меня голова гудеть начинает от того, с какой силой сжимаю челюсти. Антон криво улыбается, пропуская мою реплику мимо ушей.
— В общем так, Асенька, — он наклоняется вперед, помещает локти на колени и прищуривается, — я забираю заяву на твоего брата, а ты отдаешь мне сына.
— Что?! — из горла рвется крик, но хватает лишь на сипение. Я в шоке округляю глаза и истерично выталкиваю из себя странные звуки. — Это шутка такая?! Тебе Матвей не нужен был все это время! Он уже забыл, как выглядит его отец!
— Не переживай, Асенька, я напомню, — Антон следит за каждой моей реакцией и упивается ими, потому что от контроля над словами и действиями не осталось и следа, — ты не думай, что я пришел тебя припугнуть, дорогая. У нас будет удачная сделка. Ты мне сына, я тебе брата.
— Иди к черту! — готова плюнуть ему в лицо, но лишь крепче сжимаю кулаки и таращусь на него, как на мирового дебила. — Развлечения закончились? Так поищи!
— У меня новая работа, Ася, — скалится Митрошин, пока мое сердце в панике заходится, — новые полезные знакомства. Я могу сделать так, что твой брат никогда из тюряги не вылезет, а тебя лишат родительских прав. Хочешь такого исхода?
