Гулящий - страница 9

— Ты блефуешь, — Антон шумно выдыхает, поднимается и припирает меня к кухонному гарниру, — потешайся над своими курицами, а нас оставь в покое.

— Понимаешь, какое дело, Ась, — усмехается гад, глядя мне в глаза, — нашел себе не женщину, а огонь. На все согласна в постели. Работает ртом так, что шум стоит, но одна беда — она не может иметь детей, а чужие из детдома мне на хуй не нужны. Свой есть. Будет жить со мной припеваючи, Ась, а ты еще себе родишь.

— Ты больной ублюдок…

Дыхание перехватывает от ужаса, который он озвучил. Я вся превращаюсь в натянутую тетиву лука. Только Митрошин не спешит избавлять меня от своего присутствия. Не знаю, говорит ли он правду, но поддаваться напору не спешу. Хлебнула уже за свою доброту. Хватит! Матвей мой мальчик, и я его никому не отдам! Даже родному отцу!

— Проваливай! — выплевываю это слово со всей злостью, которая накопилась у меня к Митрошину. — И лучше обходи меня стороной!

— А если нет? Что ты сделаешь? — Антон лезет пальцами мне под футболку. Я тут же бью по ним, но он прижимает меня к столешнице и улыбается. — Я могу трахнуть тебя по старой памяти. Сделать еще одного Матвея. Хочешь?

— Отвали! Не трогай меня!

— Не упирайся. Трахну так, что будешь просить еще, — посмеивается, практически разрывая на мне футболку. У меня искры из глаз вылетают, но все внезапно прекращается.

— Тебе сказали «отвали», — не успеваю пикнуть, как Митрошин оказывается в руках Фетисова, — что не понятно?

— О-о-о, — Антон театрально округляет глаза, бросая на меня взгляд, пока Марк держит его за грудки, — а ты, смотрю, времени зря не теряла, Ась. И сколько их у тебя?

— Я тебя одним ударом отправлю в ад, сученыш, — рычит Марк, встряхивая моего бывшего мужа, словно тот ничего не весит, — проваливай из моей квартиры, и чтобы больше я тебя здесь не видел.

Фетисов грубо толкает Митрошина к выходу, а я не могу пошевелиться, наблюдая, как тот идет к двери.

— Ты сделала свой выбор, — посмеивается напоследок. Но я уже не вижу его из-за крупной фигуры, которая оказывается у меня под носом.

Марк вопросительно вздергивает бровь, явно ожидая от меня каких-то слов, только их нет. Глаза увлажняются. Руки пробивает мелкая дрожь. Я одергиваю испорченную футболку и задираю нос выше.

— Что случилось? Он не успел тебе навредить? — будто ему интересно… Марк прищуривается, а мне неловко. Вид у меня, как у побитой собаки, и душевное состояние такое же.

Чтобы не расплакаться при нем, проскальзываю мимо, бросая напоследок.

— Спасибо, конечно, но это не твое дело.

7. 7

Марк

Всё тело пребывает в напряжении, пока жду Сергеевича в коридоре. Сука, даже не в его кабинете, как раньше! А как нашкодивший котёнок в коридоре перед дверью с табличкой Степанов Олег Сергеевич, тренер по боксу. У меня уже от его показного наказания челюсти сводит и разрастается желание устроить спарринг. Понятно, что он не поведётся, но это сраное хочу сложно запихать в задницу. Вены буквально выворачивает, стоит вспомнить, насколько он усложнил мне жизнь гребаным уроком. Пора уже заканчивать. Я заебался.

Ещё баба эта озлобленная. Такое ощущение, что кареглазую цацу не трахали лет сто. Даже странно, что у неё ребёнок есть. Пусть пахнет она вкусно, и член подёргивается застолбить сучку, но, когда её рот открывается, хочется скорее свалить подальше.

Особенно после сегодняшнего. Я, конечно, не галантный парнишка, и могу словом обидеть, но, бля, руку никогда на женщину не подниму и против воли трахать не стану. Да, у меня член не поднимется! А этот её упырь явно не остановился бы, если бы я не прессанул его. И что получил вместо сраной благодарности?