Гулящий - страница 10

Не твое дело! Не привык я к такому отношению. Обычно рот открывать не приходится и показывать, кто сильнее. Девки сами понимают, как нужно отблагодарить или ублажить, а эта стервозина превращает мой настрой на отменный трах в желание достать свои яйца и сверить с теми, которые у неё в штанах свободных спрятаны.

— Зачем пришёл? — летит со спины, пока я представляю, что спрятано под одеждой у квартирантки. Степанов мимо меня проходит. Взгляд сосредоточенный. Смотрит только перед собой. Открывает дверь и заходит в кабинет. Как псина, плетусь следом за ним. От вида нашей командной формы во рту появляется горький привкус. Олег садится за стол, устало откидывается на спинку стула и упирается в меня цепким взглядом.

— И тебе привет, Сергеич, — усмехаюсь, стараюсь держать фирменную улыбочку, сажусь напротив него и протягиваю одну руку с раскрытой ладонью, — думаю, в воспитателя ты поиграл. Отдавай ключи.

Подергиваю пальцами. Играть в доброго мальчика я не привык, но жить на одной территории с проблемной цацой уже надоело. К тому же, Ленка мне мозг пилит. Давно не нагибал её, а в тачке, видите ли, принцессам припихивать не положено.

— Нет, — Олег демонстративно складывает руки на груди. — Я тебе сказал, Марк, ты поймал звёздную болезнь. Пока не вылечишься, нам с тобой не по пути.

— Я рассказал, как оно было, Олег, какого хуя ты мне мозг этим паришь?! — взрываюсь не намеренно, а потому что возня вокруг драки в баре уже порядком затянулась. Степанов с его связями мог давно решить вопрос, но он будто назло меня ставить на колени.

— Я не парю, Марк. Ты сам лишил себя возможности выходить на ринг в ближайшее время. Ты забыл, сколько я вот эти твоих «как оно было» прикрыл? Напомнить?

Вот же сука седая! Усмехаясь, откидываюсь на спинку стула и смотрю четко тренеру в глаза. У нас с ним изначально общение трещит взрывами, но до такого ещё не доходило.

— Всё по делу было. Или тебе нравится с молодняком возиться? Так малолетки тебе чемпионский титул не принесут, — давлю на больной мозоль старику, а он и бровью не ведет, — я видел, кого ты на ринг пускаешь. Провал и позор обеспечены.

— Столько лет бок о бок, Фетисов, а ты так и не понял, что для меня важно в работе с вами, — из меня вырывается ржач, потому что тон Степанова уж больно напоминает тот, которым мне телки мозг пытаются пропесочить, хотя я им ничего не обещаю. — Уходи, Марк. Вижу, что до тебя так и не дошло.

— Это моя квартира, Олег, — цежу сквозь зубы, медленно поднимаясь и нависая над ним. — Я, блядь, заработал на нее сам! Ключи отдай, или…

— Или что, Марк? — прищуривается Сергеевич. — И меня ударишь?

— Это нет? — выдержка меня покидает окончательно. Уважение к Степанову выше, иначе давно бы приложил кулак к его надменной роже. — До тренировок хотя бы допусти. Я так быстро форму потеряю.

— Нет, Фетисов. Я не допущу тебя до ринга даже на тренировки. Ты не стабилен.

— Какого хуя?! — ударяю по столу кулаками. Дерево противно хрустит, но не ломается. Степанов поднимает брови и слов больше не произносит. — Я не буду ни у кого просить прощения, понял?! Не нужен чемпион в команду? Да и хрен с тобой! — отталкиваюсь руками от столешницы, дую к выходу, сам не замечаю, как оказываюсь вне зала, часто втягиваю в себя морозный воздух и плюю на то, что куртка на распашку, шапки на голове нет.

Смысл каждого прожитого дня исчезает без возможности слить с себя желание крошить все подряд. Самое сучье, что Степанов мне кислород перекрыл, попросив все спортклубы закрыть мне двери на время. Я, конечно, могу поддерживать мышцы в тонусе, но без спец занятий долго не протяну. Только на подиум смогу выходить, чтобы баб кадрить на тело, а меня это, блядь, не устраивает!