— А-а-а!
— Не-ет!
Лич возник неожиданно. Тогда, на первом курсе, я испугалась милорда. Это была личина — простенькое зелье — горсть спелых ягод гномьей отравы настаивают на отваре белой дурман-травы (главное, найти именно белую — она растёт в опасных топях гниющих болот, отчего охотников за ней не так много) — три дня и превращайся в кого хочешь, даже варить не надо! Действует, правда, лишь сутки. Так вот — зря я его тогда испугалась! Настоящий лич гораздо опаснее — он не просто страшный. Зубы в четыре ряда, шерсть клоками на синей морщинистой коже и лапы с когтями — длиннее тела в полтора раза, это ещё можно пережить. В здравом уме вряд ли останешься, кошмары будут сниться каждую ночь, но... это не самое страшное...
От монстра веяло Смертью. Иным запредельем. И... как это ни странно — он манил за собой. Цепенея, ты не хотел убегать. Напротив...
Душа тянулась к своему затаённому, спящему глубоко внутри, детскому страху — страху, что появился на этот свет раньше тебя. Хотелось к нему вернуться. К истокам, к самым первым росткам боли — только бы ощутить, что всё кончилось и остаться в этом холоде и покое навсегда.
Тело Лиззи подняло, и она медленно поплыла к окну, словно гонимый ветром высохший осенний листок. Я смотрела, как светится её кожа в темноте. Как этот свет струится из глаз лича — к сердцу Лиззи и обратно, и мне казалось — это хорошо. Это правильно! Лиззи больше не будет плакать. Не будет страдать.
Ягодка полыни лопнула, брызнув в глаза ядовитым соком — это меня отрезвило!
— Нет! Лиззи!
В зубастую пасть — полынь и крапиву, когтистые лапы обвить корнями растущих поблизости ив — пусть ненадолго, но это отвлечёт лича, за это время чары спадут, и Лиззи вернётся.
— Аби? — взгляд девочки стал осмысленным, щёки порозовели — рано нам ещё в загробный мир!
Мысленно я возблагодарила милорда Ройсбурга за ту самую ночь пять лет назад — это был бесценный опыт, без которого я бы сейчас не справилась. И если выживем, первый урок для Лиззи я посвящу полыни — удивительному растению, спасшему девочке жизнь. А сейчас — посмотрим, на что способно колдовство растомага!
Лиззи — хлестнуть крапивой — ожоги будем лечить потом — главное, снять морок. Девчонка зашипела и очнулась — в чёрных глазах появились уже знакомые мне упрямство и гнев — то, что нужно.
— Ты же некромаг! — рявкнула я, из последних сил удерживая воющего монстра. — Чему-то же отец тебя учил? Сражайся!
Конечно, я не думала, что восьмилетний ребёнок справится с нечистью — моей целью было занять сознание Лиззи — так, чтобы лич не смог её околдовать. Нужно выиграть время и... звать на помощь!
— Лич здесь! — заорала я. — Помогите!
Зашелестели старые деревья, разнося мой крик. Лич усмехнулся — клыкастая пасть раскрылась — зловонное дыхание заставило закашляться — даже горьковатый аромат полыни не помог.
— Фу-у-у, — скривилось личико Лиззи.
Лич рванул прутья решётки — лапы монстру обожгло, но... Обледенелые прутья с оглушающим треском стали рассыпаться, иней пополз по стене, к нашим ногам.
— Нет! Лиззи! Спрячься за меня! ПОМОГИТЕ!
Лиззи не спряталась. Она стояла, раскинув руки — пышное кружевное платьице с огромным бантом сзади развевалось, делая её похожей на фарфоровую куклу-воительницу. Брови сдвинуты, глаза пылают гневом, губы шепчут заклинание. Стены затряслись, с потолка посыпались камни, а там, наверху, возле лича, стала взрываться земля!
