Тут было что-то другое. Тишина вдруг стала... какой-то особенной. Лицо Лиззи побелело, а у меня всё замерло внутри. Бывает тихо за секунду до рассвета, когда природа набираются сил, чтобы грянуть в честь нового дня, но эта тишина была совсем... другой. Она не была во имя жизни, она...
— Что это? — девочка посмотрела на меня, и я увидела в чёрных зрачках страх.
— Не знаю. Лиззи — беги в дом! Там безопаснее.
— Я помню эту тишину. Так было перед тем, как...
— Вот ты где? — прогремел голос некромага.
Мы вздрогнули — я так испугалась, что от неожиданности напала на милорда — ноги мага обвил выросший из земли корень, но он тут же испарился — ещё до того, как я осознала, что творю.
— Не сегодня, — отмахнулся некромаг от моей магии, словно от надоедливой мухи. — Лиззи, — милорд взял девочку на руки, поцеловал в макушку и аккуратно опустил в темницу, убрав защиту (решётки на минуту растворились в воздухе, но как только девочка оказалась рядом со мной, выросли снова).
— Если что — дом вас прикроет, — серьёзно сказал Ройсбург, выразительно глядя мне в глаза, этот взгляд означал: «Пожалуйста — позаботься о ней!»
— Милорд, что происходит?
— Папа!
— Я люблю тебя, малышка.
— Учитель! Прорыв.
Я узнала голос Клайва, и тут со стороны оранжереи, той самой, послышался оглушительный треск.
— Иду! — крикнул некромаг и улыбнулся: — Всё будет хорошо.
8. Глава восьмая
Прорыв — самое страшное слово в нашем мире. Он означает смерть. Смерть тех, кто его сдерживал ради счастья и спокойствия остальных. Но Прорыв страшен не только потерей близких — умирает земля. На несколько миль вокруг излома — трещины, открывающей портал в загробный мир — не вырастет ни травинки. Никогда! «Пустых» земель становится всё больше, и это огромная потеря для мира растомагов.
Милорд, наверное, хотел нас подбодрить, сказав, что «всё будет хорошо», но...
Обнявшись, мы с Лиззи наблюдали, как окошко затягивается колючим кустарником и крапивой — сад встал на нашу защиту, откликнувшись на мой зов. Я должна сберечь Лиззи. Пусть молча, пусть одним лишь взглядом, но я пообещала Ройсбургу, и слово своё сдержу.
Несколько минут было тихо, лишь лунный свет струился сквозь ветки растений, но вдруг... Жуткий вой — звериный, ненасытный, он мог означать только одно — к нам пожаловали гости с изнанки.
Со стороны оранжереи небо окрасилось всполохами, время от времени слышались короткие, отрывистые команды — там, за толстой стеной особняка шёл бой. Мне казалось, я слышу голос Клайва. Прижимая Лиззи к себе, думала только об одном — только бы никто не пострадал.
Земля вздрогнула, словно ей внезапно стало нестерпимо больно.
— Мне страшно! — жалобно всхлипнула девочка.
— Не бойся, Лиззи, — прошептала я дрожащим голосом, — Не бойся. Мы в безопасности. И потом... Мы вместе!
Малышка прижалась ко мне, побледнела и вдруг как-то обмякла, медленно ускользая из моих рук.
— Лиззи! Лиззи, что с тобой?! — я стала растирать её ледяные ладошки, хлопать по щекам, — Лиззи! Лиззи, посмотри на меня! Посмотри... Ничего не бойся, слышишь?
— Он идёт, — прошептала девочка.
— Кто? — спрашиваю я, активируя заклинание и стягивая энергию — надо бросить все силы на помощь некромагам — пусть и от меня будет толк!
Затрещали ветки, рассыпаясь в прах за окном и превращаясь в туман... Остались лишь прутья решётки, на которых прямо на глазах стал нарастать иней — скоро обледенелое дерево треснет, и тогда...
