Илена вздрогнула и отпрянула, но затем сделала шаг вперед.
— Что ж, хорошо, раз уж вы так небрежно относитесь к моему предложению и не желаете блага для своей подопечной, то знайте — мне придется действовать самой! — показная легкость и трепет волнения слетели с аристократки в один миг. Я не успела ничего ответить, Илена развернулась и стремительно направилась в сторону особняка.
Оставшись в одиночестве, я еще какое-то время стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Солнце уже село, в прохладном сумеречном воздухе трели кузнечиков и шорох листьев казались особенно громкими. Радуясь легкому ветру, который освежал и помогал привести в порядок мысли, я подняла голову и глубоко вдохнула.
Разговор с Иленой породил новые вопросы. Хочет ли она в самом деле сблизиться с Луизой для исполнения каких-то своих целей, или навредить ей? И откуда она знает, что произошло с малышкой сегодня? Неужели слуги так быстро разболтали. А если нет — то выходит, донесла одна из горничных, либо моя, либо служанка юной леди. Или может, у меня паранойя, а Илена — всего лишь влюбленная в Келбера девчонка, которая хочет не через свою красоту, так через дружбу с его подопечной затащить мужика под венец?
На следующий день с утра пораньше я решила разыскать Келбера, чтобы попросить его об отмене занятий для Луизы. Уверена, ей сейчас и так тяжело, ни к чему лишний раз нагружать малышку. Однако, не добравшись до его кабинета, столкнулась с герцогом в коридоре.
— Мисс Вилберг, доброе утро. Я искал вас, — сказал он, остановившись так, чтобы на его лицо падал утренний свет, в то время как мое осталось в тени.
Я слегка растерялась, стало отчего-то тревожно. Вдруг за ночь он передумал и решил отправить меня домой? Или Илена наплела ему какие-нибудь гадости про меня?
Чтобы скрыть волнение, я присела в реверансе, радуясь, что тень прячет румянец на щеках, который появился вопреки моему желанию и ситуации совершенно не подходил. С чего вдруг я нервничаю больше обычного? Почему вспоминается то прикосновение к его руке — которое было совершенно необходимо, хочу заметить.
— Сегодня и в последующую неделю Луизе не следует заниматься, — так и не дождавшись от меня ответа, Келбер просто изложил, зачем шел. Мне стало неловко от того, что я даже его не поприветствовала, но теперь исправлять оплошность поздно: лучше просо сделать вид, что ее не было.
— Разумеется, Ваша Светлость, — кивнула я с самым невозмутимым видом, на который оказалась способна. — Однако, я надеюсь, вы позволите мне сопровождать юную леди всю эту неделю. На случай… непредвиденных ситуаций.
— Именно об этом я хотел вас попросить. По возможности отвлеките ее, но, прошу, помните, что выходить за пределы поместья и вам, и ей строжайше запрещено, — только сейчас я заметила, что голос Келбера звучит не так же, как прежде. Все еще спокойно, без эмоций, но мягче и как будто бы глуше. Что это с ним? Может, что-то случилось? Или он и вправду беспокоится о Луизе настолько, что не может до конца скрыть своих чувств? Надеюсь, что все именно так.
— Конечно, — еще раз кивнула я, уже чувствуя себя игрушкой на пружине, которая только и умеет, что качать головой.
Выдав мне порцию указаний, Келбер уже собирался пойти дальше, но я ступила на пол шага вправо, преграждая ему путь. Я должна ему сказать то, что давно собиралась. Сейчас — или потом будет поздно.
