– Разве же мы нормальные? – отозвался Андрюшка. – У нас тут всякие сумасшедшие дела.
– С пушкой? – улыбнулась Лорка.
– И с ней тоже, – кивнул Федя. – Слышала, как она сегодня бабахнула?
– Конечно! И главное, что вовремя бабахнула. – Лорка стала серьезной.
– Еще бы! – согласился Федя чуть хвастливо. – В полдень из секундочки в секундочку.
– Не в том дело, что в секундочку, – обстоятельно разъяснила Лорка. – А в том, что нас тогда поймал у лога Квакер. С двумя с какими-то… Я их даже не знаю. У него с Ваней счеты. Но услыхал выстрел и попятился. Все-таки помнит еще закон…
Трубачи и Никель теперь смотрели на Ваню с одинаковым интересом.
– А что за счеты у Квакера с московским гостем Ваней? – спросил Федя. Без ухмылки и вроде бы даже озабоченно.
Лорка ответила тем же тоном:
– Московский гость Ваня вляпал Квакеру по шее раздавленным помидором. За то, что этот Квакер зацепил мою бабушку велосипедом, порвал ее сумку с помидорами. Да еще хихикал…
Трубачи посмотрели друг на друга и на Никеля. Потом все трое – на Ваню.
Федя посочувствовал:
– Ваня – герой! Но теперь у него будут каникулы, полные приключений…
– Но не сегодня же… – заметила Лорка. – А Ваня, когда услышал выстрел и узнал про пушку, захотел с вами познакомиться.
Тогда подал голос Никита Кельников. До сих пор он молчал, стоял прямой такой, с чуть вытянутой шеей, и смотрел словно бы издалека. А тут вдруг улыбнулся, посветлел глазами, шагнул через пушечное колесо.
– Ну, давайте тогда знакомиться… – Голос его оказался неожиданно высоким и ясным. – Ты Ваня, а я Никита. Или Никель…
Он протянул руку. И Ваня взял его узкую ладошку.
– Я, значит, Федя… – И протянулась к Ване еще одна рука.
– А я – Андрюшка…
– Или можно «Дрюша», – уточнил Федя.
– Ага, можно, – согласился Чикишев, приоткрыв в улыбке сломанный зуб.
Ваня почувствовал, как рушится прозрачная стенка. До сих пор он был отдельно от них – как бы за незаметным, но ощутимым стеклом. И даже Лорка в эти минуты была отдельно. А теперь стекло, еле слышно звякнув, рассыпалось, и стали они вместе.
– Ты где живешь? – спросил Федя, подтягивая обвисающие штаны.
Ваня слегка замялся. Говорить, что обитает в элитном профессорском доме, было почему-то неловко.
И Лорка это вмиг учуяла.
– Между Перекопской и Красина, – небрежно сказала она. – Дом с зеленой крышей и башенкой. Знаете?
– Ого! – с пониманием сказал Федя.
И больше никто ни о чем спрашивать не стал. А Дрюша посоветовал по-приятельски:
– Когда будешь к нам ходить, ты не шагай прямо на Камышинскую, к тому мосту, там можно легко напороться на Квакера. Ты лучше иди малость в обход, вниз по Перекопской, там тоже мост. Перейдешь его, а потом налево, вдоль лога. Прямо здесь и окажешься. К нам Квакер не заглядывает, у него своя компания… – И почему-то все, даже серьезный Никель, коротко посмеялись.
И Ваня понял, что ему хорошо здесь. Хорошо в просторном дворе с кленовой тенью, среди ребят, которых увидел лишь несколько минут назад. И чтобы не упустить ощущение этого «хорошо», надо было завязать какую-то беседу. Все равно о чем. И Ваня спросил про пушку:
– А почему колеса у нее такие? Одинаковых не нашлось, да? Конечно, телеги сейчас редкость…
Колеса были деревянные, от телеги, которую в прежние времена таскала старательная лошадка. Похоже, что одно – заднее, а другое – переднее. Поэтому разного диаметра.
– Дело не в том, что редкость. Просто это традиция, – объяснил Никель. – Катать ее сложновато, виляет, но зато память о прошлом…
