Кэп тем временем расстрелял еще двух тварей, пытавшихся подобраться к Доку и Лаки. Остальные, увидев ярость Слэджа и гибель своего вожака, на мгновение замешкались, а затем, поджав хвосты – если у них были хвосты – бросились наутек, скрываясь в зарослях.
Бой закончился так же внезапно, как и начался. Несколько секунд в лощине стояла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием солдат и тихим скулежом Лаки.
«Все… целы?» – выдохнул Кэп, перезаряжая автомат.
«Я в порядке, Кэп, – отозвался Док, помогая Лаки сесть. – У Лаки, кажется, шок. Но новых ран нет».
Кэп подошел к Слэджу. Подрывник сидел на земле, тяжело дыша, его лицо было искажено болью. Левая рука была вся в крови – и его собственной, алой, и черной, вонючей крови твари. Рваная рана от зубов выглядела ужасно.
«Слэдж…» – Кэп положил руку ему на плечо.
«Нормально, Кэп… – Слэдж попытался улыбнуться, но получился жуткий оскал. – Просто… немного пожевали. Но я ей отомстил. Я ей все кости переломал, суке…»
Он посмотрел на свои руки, перепачканные черной жижей. И вдруг его лицо изменилось. Он с ужасом уставился на свою раненую руку, на которой теперь, поверх старых, проступали новые, еще более темные и густые прожилки, расползающиеся от свежего укуса с пугающей скоростью.
«Кэп… – прошептал он, его голос дрогнул. – Что это… что со мной происходит?!»
В его глазах, обычно спокойных и уверенных, Кэп Торн увидел то, чего боялся больше всего – первобытный, животный ужас. Ужас перед неизвестным. Ужас перед тем, что эта чужая, враждебная земля делала с ними. И он понял, что кровь, пролитая сегодня, была не последней.
Глава 8: Заразная Реальность
«Док, быстро сюда!» – голос Кэпа Торна был резок, как удар хлыста. Он опустился на колени рядом со Слэджем, пытаясь рассмотреть рану сквозь кровь и грязь. Картина была жуткой. Свежие укусы были глубокими, рваными, и из них сочилась не только алая кровь Слэджа, но и какая-то темная, почти черная субстанция, похожая на ту, что вытекала из убитых тварей. Но самое страшное – это то, как быстро менялась кожа вокруг укусов. Она не просто опухала или краснела – она темнела, приобретая мертвенно-серый оттенок, и по ней, как ядовитые корни, расползались новые, еще более густые и зловещие черные прожилки. Они пульсировали, словно живые, и казалось, что под кожей что-то движется.
Док Колман подбежал, его лицо было белым, как его медицинский халат, который он давно уже потерял. Он молча смотрел на руку Слэджа, и в его глазах отражался тот же ужас, что и у Кэпа.
«Это… это не просто инфекция, Кэп, – наконец прошептал он, его голос дрожал. – Это… это какая-то трансформация. Оно проникает в ткани, изменяет их на клеточном уровне. Я… я никогда ничего подобного не видел. И не читал ни в одном учебнике». Он достал из подсумка ампулу с сильнейшим антибиотиком широкого спектра действия, который у них был. «Я могу попробовать это… но, боюсь, это все равно, что пытаться потушить лесной пожар стаканом воды».
«Делай, что должен, Док, – глухо сказал Кэп. – А ты, Слэдж, держись. Слышишь меня? Держись, черт тебя подери!»
Слэдж Рурк смотрел на свою руку с каким-то отстраненным любопытством, словно она принадлежала не ему, а кому-то другому. Его огромное тело сотрясала мелкая дрожь. «Я… я чувствую это, Кэп, – прохрипел он. – Оно… оно ползет внутри. Жжет… и чешется… так сильно чешется…» Он попытался почесать руку здоровой, но Кэп перехватил его ладонь.
