– У нас случайностей не бывает, ибо знаем мы всю эту Прохиндиаду наизусть. Но и толку от этого знания тоже:
– Очень мало.
За стойкой никого не было, но и вода не прибывала, как можно было ожидать по синтезатору, чтобы уж, если плохо, то пусть будет плохо всё.
– Я сейчас туда зайду и налью тебе и себе что-то очень, очень полезное, – сказала, как на штурм крепости Лиза.
– Я ждал тебя, и рад, что вижу, – просто ответил Веня.
Дверь была заперта, и Лиза, Лиза Сергеевна, смело перелезла через стойку, там, где небольшой, меньше метра, палаццо-дарм для загрузки барматы или пива прямо с тыла:
– Ящиками сороковыми.
– Я не толще ящика с Белой Лошадью, – просто улыбнулась она, уже разливая ее, эту Лошадь из чистой самогонки, как мы уже с ужасом абсолютного непонимания, пробовали. Ибо:
– Если мы ее уже пили даже на катке среди приюта ее контролеров – ее, имеется в виду, проходной – и ничего не было, кроме пола, который вышел на палубу, а:
– Иё уже нэма, – клонится, как рябина на ветру, то вниз, то вверх.
Но всё равно приятно:
– Гляди, наливают, и более того: не сажают в мотоколяску, а скорее всего, сегодня будет постеля в Залете Социализма, или как это теперь называется.
Веня так и наммекнул:
– Я далеко от города не поеду.
– Что так, боишься заблудиться?
– Дак, естественно, – ответил он, не успев после уже небольшой, но, тем не менее 43-градусной Лошади, забыть про счастье-то, ему привалившее. – А.
А бежавший от гроссе бандитов в Парке Пушкина Ник Сер с Линой и Ниной, уже спешили ему на подмогу, не понимая ни бельмеса, ни гугу вопроса:
– Как, мистер и вы иво производные, могли сюда пролезть?
Медиум
– Ты что там делала? – спросил даже Герм Малышку на Миллион, когда увидел в обнимочку с Ларисой.
– Она меня любит, – жалобно ответила Лара.
– Это так больно? – спросил Ник Сер.
– Да, старичок, тебе такого счастья – быть хоть кому-то полезным – уже не испытать.
И почти всеми было принято единогласное решение:
– Она её бьёт-т.
– — – — – — – — – — —
– Кто, так сказать, у нас живет на кухне? – спросил смело Веня.
– Малышка на Миллион с кем-то и Лариса, – сказала Малина.
– Тоже с кем-то? – спросила Маркиза, жалея, видимо, что не только никто ее не купил, но только иногда, разумеется, а так-то роль Всадника Без Головы даже с утра не мутила ей голову, как кажется некоторым:
– Ну, почему это у нее нет башки, а у нас:
– Руби, пожалуйста?
– Это вопрос или его восклицание? – спросил кто-то, ибо ни Герма, ни Малины, ни Маркизы здесь и сейчас – уже не было.
– Вот из ит?
– Да хрен с ними, – сказала Лина, усаживаясь – как следует на крайнее место рядом с кофеваркой, ибо, как добавила ее подруга Нина:
– Разве Максим – это единственное имя в нашем архипелаге?
– — – — – — – — – — – —
После падения одной из них, девушки так разозлились, что взяли свои 43-х градусные Шотландские Лошади и сели подальше, за стол через два прохода, у самого окна, за которым, между прочим, ничего не было видно, как будто и не небо даже.
– И пока ты с ней не разберешься сам, – сказала Нина, – ни я, ни Лина не будет таскать за тобой твою гнилую плащаницу.
– А так? – спокойно спросил Ник Сер, как будто его никогда раньше не били и теперь он забыл:
– Смогу ли разогнать это бардальеро, скопившее у его ворот, как Одиссей, смогу получить более достойную человека благородного осанку?
– Все могут, а ты ничем не хуже их! – напомнили ему Лина и Нина.
