– Была такая надпись на груди Пенелопы, что, несмотря на то, что ты уезжаешь надолго – я всегда с тобой.
– В каком смысле, – не понял Веня, – вручную, что ли?
– Это не на груди было у нее выколото, балдометр, на открывающемся медальоне, какой был и у Одиссея, хотя и благородного, но не настолько, чтобы не понимать ее утверждения буквально.
– В каком смысле?
– Возил ее с собой, в табакерке, как Дюймовочку.
– Так не бывает.
– Почему?
– Поэтому самому.
– Вы на счет секса? Этим можно заниматься и во сне.
– Да, можно-то – можно, да только нельзя. И знаете почему? Страшно!
– Да, на то и дана человеку жизнь, что во сне ему слишком страшно.
– Мне нет, – сказал, входя какой-то Прохи.
В ужасе многие забегали вокруг слов и стульев.
Но в зал совершенно спокойная вышла Лари, и молвила чистым русским языком, которого никто не понял:
– Пройди в кабинет.
– Кто?
И все в ужасе наблюдали, как в коробку пролез Коряга, ибо.
Ибо сами себе они все здесь показались только мышами, которых бросил нанятый намедни кот, про которого думали, что сам им даст, а он – как оказалось – не только ничего не имеет, но в вообще:
– Смылся, – ибо все в эту минуту подумали о Вове, которого даже случайно никто не мог обнаружить, но и даже его Малины и Маркизы – не нашли.
Разумное слово сказал Веня:
– Я как царь предлагаю бежать.
– Ми соглазны, – почти завыли все, ибо не заплакали только по одной причине:
– Все были уверены, что их торпедоносец под названием:
– Приют всех охламонов, не нашедших своего настоящего места в жизни, – был им всё-таки дорог, дорог, дорог.
– Какие песни будем петь на прощание? – спросила, неизвестно откуда появившаяся Гимнастка – и что удивительно, всё в том же, что в первой серии трико, как будто и Ромео с Джульеттой ходили весь спектакль в одном и том же.
И вплоть до водолазного костюма, как предположил им всем понадобится, чтобы выбраться отсюда. Ибо время качки – раскачки уже давно сдвинулось с места.
– Я думаю, лучше всего уходить на моторной лодке до вокзала, ибо и авось: там еще ходят поезда на Дальний Восток.
– Ты откуда приехал, чтобы городить такие околесицы? – мягко спросила Гимнастка, так как во Времена Прошлые вообще – я, например, не слышал, – не разговаривала, и что ей, собственно надо, можно только догадываться, но не всем, не всем, ибо некоторые, подумав, подумав, что такое самое интересное ей было надо:
– Всё равно предлагали тоже самое: отдельный кабинет в складе под лестницей. – И что удивительно:
– Она всегда соглашалась. – Мне бы так-то-о! А то доходит только после чьего-либо примера.
И Ник Сер, оказавшийся не только не спящим никогда на работе в ресторане в ночную смену, никогда ни от чего ни отказывающимся, но – вот теперь уже почти окончательно стало ясно, и:
– Не умирающим, – молвил на непонятном наречии, но по старой привычке простили, и поняли:
– Надувная лодка в Зеленом Домике у ворот, – есть.
– Есть-то, может, и есть, но все двери заперты, а кто прошел сюда незаметно не возьмет нас с собой, – сказала немного присмиревшая Лиза. – А если и возьмет, то это Коряга, а по мне так лучше утонуть, чем пройти через челюстно-образные грабли.
– Я не за этим сюда пришел, чтобы спасать вас, скотобаза, а деньги, прежде чем утонуть – сдать придется.
