– Второе желание хочу, – простонала Гимнастка.
– Говори, – сказал Ник Сер.
– Уверена, она хочет, чтобы ее трахнули перед смертью, – сказала Лиза.
– Нет, добрая леди, – хочу в последний раз сходить в Парк Пушкина, попрощаться.
– С молодостью?
– Да, именно так, добрая леди, ибо вы-то, надеюсь, попрощались?
– Двумя голосами против одного решено было править назад, забыв обо всем на свете, и даже о том, что в этой лодке могли голосовать другие, но они молча молчали, как рыба – если она здесь водится – а Нина и Лина привыкли, чтобы им давали указание. Веня – обиделся. А на обиженных, как известно:
– Не обижаются.
Когда добрались до беседки в Парке Пушкина вспомнили, что там может еще оставаться зараза в виде сообщников Коряги – Енот, Бузила и еще какой-то хрен редьки не слаще, ибо и на самом деле:
– Не Фишер-Абель же этот четвертый?
– Ну, что, теперь твоя душенька довольна? – спросил Ник Сер Гимнастку. – Рулю к берегу?
– Ты не знаешь, где берег, – обиженно простонала Нина.
– Ты нас завел в лес, как Ива Сус, – тоже почти заплакала Лина.
– Бог Троицу любит, – опять изобразила страдание Гимнастка.
– Вот теперь ясно, – обрадовался Ник Сер, ибо, если дело дошло до секса при всех, практически, значит:
– Жить будем-м!
Но с кем, если Веня с Лизкой?!
И для смеха Ник Сер даже заглянул за борт: не приглянулся ли кто? Зацепившись, за наш рассеянный траур.
И ей принесли, можно сказать, утопленника, который плавал в соседней беседке.
– Простите, но я сама умираю, как Мария Магдалина почти, поэтому.
– Извините, леди, можно я угадаю вашу личную просьбу, как Агата Кристи следующего покойника? – спросила Нина, желая выбраться, наконец, из той ямы, куда ее забросила судьба после независимого от нее желания бросить Московский Университет.
– Да, да, пожалуйста, предскажите.
– Для вашего выздоровления необходимо, чтобы кто-то другой – но за вас – его трахнул.
– Божественно, точнее, почти по Ахерону.
– Я не буду.
– Я тоже.
– Никто вас и не просит, – сказала Лиза Серг.
– Почему? – спросила Маркиза, оказавшаяся на борту, но и то бы всё равно не сбросили, так как подвернувшийся сейчас случай был уже запланирован именно для нее. И тем более, ее подруги Малины не было, ибо без конкуренции, а только для души, что значит:
– Ты только не души его, ибо так ничего не почувствует, как жаба об лед.
– Зачем вы сказали мне про жабу, я ее, и даже их, очень боюсь, ибо: вдруг взасос целоваться придется?
– Хорошо, – давно понял все ее мысли Ник Сер, – будут там деньги двадцать процентов – твои.
– Сто.
– Хорошо, сорок пять, больше не могу – я глава клана, который уже в скором времени будет требовать от меня пропитания, одежду и даже секс на викенд.
И так как лодка боялась причалить к беседке с покойником, то и Маркиза поплыла, и даже не по собачьи, а кролем, стилем высоких домов.
– Ставлю пари, что это Нерон, дождался – достукался, что его заказали, – сказала Гимнастка.
– Кто такой Нерон? – спросила Лиза.
– Во! – резюмировал Лина, – значит и до тебя, милка, он добрался, когда еще был живым, несмотря на то, что вы, миссис, привыкли жить одна, как Цирцея на необитаемом острове.
– Бросьте, бросьте ваши варварские шутки, – махнула лапкой Лиза. – И добавила: – Хотите я сама пойду?
– Не надо, – мягко придержал ее Ник Сер, чувствуя, что Веня не верит – или забыл – в своё счастье:
– Уже быть избранным царем наверху.
– Да, да?
– Вы, достойнейшая будете в резерве.
