Хотя, действительно, так оно и было: только с виду по-разному, а в принципе:
– Одна же ж и та же самодеятельность.
И подытожил:
– Так вы никогда не доберетесь профессионализма.
– Не критикуй того, к чему сам еще не способен, – ответил она сначала за мороженым с кофе, потом за кофе с пищей из петушков и лисичек вместе – чтобы не обижать вниманием тех и других, и третий раз тоже, – да что было в третий раз?
– Еще не было.
– Слава богу!
Однажды я ей всё-таки сообщил:
– У меня такое предчувствие, что нас никто не преследует.
– Ты думаешь?
– Уверен, да, именно так: я уверен, что мы бежим напрасно.
– Чем это плохо?
– Если нас никто не преследует, то они как раз и могут оказаться у нас на пути.
– Тогда окажется, что они нам нужны, а:
– Искать их не надо, ибо они как раз тут, как здесь.
– Ты никогда не думала, что я охотник на шпионов, являющихся двойными агентами?
– Нет.
– Почему?
– Ибо – я есмь.
– Извини, я не понял и поэтому прошу повторить.
Еще Реж, может быть, Мэри, но ты: как это возможно?!
– Если я должна контролировать Двойных Агентов – не должна ли я быть тройным, – как по-твоему?
– Ты думаешь на своих родственников, что они двойные агенты?
– Это может быть. Даже более того: у них на роду написано тоже самое.
– А именно, фигра здесь – фигра там?
– Точно!
– Как в отношении меня?
– Ты еще не полностью прошел проверку.
– Ты не знала?
– Что?
– Меня нельзя проверять.
– Это говорит о том, что вы, сэр, как минимум, агент. Если есть хитрость – двойной, ум – тройной и так даже в геометрической прогрессии.
– Так значит, что проверка уже началась, что она уже идет?!
– Прошу прощенья, сэр, но теперь уже закончилась.
– Конец для вас печальный: вы не только не обладаете двойным иммунитетом, но и вообще не пригодны к шпионажу.
– Так…
– Нет, нет, нет, даже Данте был способен притвориться, чтобы попасть в Ад с Вергилием, вы.
– Нет?
– Вы сами согласны.
– Нет, я только спросил.
И она покинула меня, не заплатив по счету, хотя – уверен – понимала:
– У меня не только на счету мало, но на сегодняшний день нет самого счета.
Собственно, чего мне жаль, если я об этой троице и не мечтал, как о своих людях не только в замке в Шотландии, но не мечтал и о Лас Вегасе, даже о Голливуде, где много, много моих друзей.
Хотел спустить по винтовой лестнице, но ее не было – пришлось пользоваться веревочной, и вплоть до того, что даже самой:
– Веревкой, – а этаж – вот даже не знаю точно, был ли он вообще, но высоко – заметно.
Уверен – по наводке – но уже всё равно ждали.
– Я не могу погулять по крыше, как зять Роберта Де Ниро в поисках хоть какого-нибудь кота? – спросил.
– Ты сам кот, – был дурацкий ответ.
И опять вернули в Сили Доли.
– Мой дом тюрьма? – спросил.
– Твой дом Силиконовая Долина, – но пока немножко посиди, пока прибудут покупатели.
И понял, что я для них здесь в Америке товар, как для некоторых произведения искусства высоких мастеров древности.
– За меня берут больше или меньше, чем за Караваджо?
– Одно и то же, – автоматически ответил он. И я понял:
– Это честный человек. – Но он ушел, а его сменщик доверился, что будет конвоировать меня на Дальний Восток.
– На какой? – поинтересовался.
– На такой, что и без цели уже никуда не сбежишь.
И я решил, даже понял:
– Без цели или без цепи? – тем более, что зачем бежать, если я летать:
– Умею? – в ужасе чуть не схватился за голову, как некоторые, но вспомнил, что голова, да, у всех часто бывает, но не всегда находится на том же самом месте, где мы ее ищем.
