– Не меняй воду – она чистая. – Хотя, если это моя Эли Роми, то могла и вспомнить, что я еще намедни уже мылся.
– Я искал тебя.
– Напрасно, между нами должна быть доля самостоятельности.
– Я засмотрелся на отсутствие рекламы в ТиВи, и не заметил, как ты вышла.
– Я не выходила так, как думаешь.
– Ты Гудини?
– Это обязательно в моей профессии.
Хотелось, конечно, узнать, какая именно ее профессия сейчас используется, но решил не рисковать, чтобы не попасть в точку раньше времени.
– Тебе лучше признаться, что ты шпион.
– При всех?! Не могу, я только перебежчик.
– Это значит, наоборот?
– Да.
– Вот теперь пойми, и пойми меня правильно:
– Чтобы стать перебежчиком, я сначала должен стать шпионом?
– Да, милый, или ты не знал простой истины:
– Чтобы стать начальником надо стать подчиненным?
– Это вопрос?
– Ты готов на него ответить?
– Нет, к сожалению, положительно не могу.
И она предложила мне вступить в стрелковый клуб.
– Нет, нет и даже не могу.
– Почему?
– Я приехал сюда за мирной жизнью.
– Тогда тебе надо в Сан Хосе.
– Я не знал, что мы туда еще не доехали.
– Ты был там – понравилось? Скажи спасибо, что тебя не пытали.
Я заварил себе и ей кофе, и хорошенько подумав, объяснил:
– Мне нечего предъявить в качестве верительных грамот шпиона.
– Летать не можешь?
– Я себя лично не буду использовать в качестве инструмента для наслаждений других! Тем не менее, конечно, и даже не пытался никогда научиться, как Лео.
– Это какой Лео, Ди?
– Нет, другой, Винчи.
– Не знаю пока, к сожалению.
– Впрочем, если уже нет времени, скажи им, что в пятницу могу полетать, как Симон Волшебник.
– Да?
– Но при условии, что рядом не будет никого из Апостолов.
– Ты думаешь, они всё еще бывают?
– Дак – хотелось сказать – я одним из них и являюсь, но постеснялся.
Она сказала:
– У тебя нет выбора, ты должен признаться на детекторе лжи, что украл открытие, которое сделал еще Флоренский до тридцать седьмого года, но был казнен за него, как за ложь, ибо не смог показать его приватно прибывшим на рудники – или что у них есть еще там в виде Беломорско-Балтийского канала – самым высокопоставленным товарищам, – как:
– Прекрасное развлечение, – как приготовились сказать уже многие из них, поверив, что:
– Здесь и это бывает.
Пусть не часто, – предложил тогда считать Флоренский, поэтому и не получилось сегодня. Но ребята посчитали, что обмануть их – это хуже, чем обмануть даже иностранцев, которые – как, например, Черчилль или Гудериан – вполне могли быть приглашены на это мероприятие.
И только в результате продолжительной дискуссии пришли к однозначному выводу:
– Преждевременно.
Тем не менее, Эстэ признался за Хванчкарой, что натурально испугался, что так и думал:
– Если нет Гудериана, который у нас учился, но сёдня пропустил занятия по прыжкам танков через осьмиметровые траншеи, а голословный Черчиллино:
– Всегда тут, хотя и не бывает обычно.
Флоренского туды-твою, а его заархивированное открытие я и украл, значится.
– Боюсь, не запомню всех подробностей этого сложно запутанного дела, – провалюсь на пресс конференции.
– Я буду говорить на пресс конференции, – сказала леди Элен Ромеч.
– Если я боюсь запутаться – ты тем более не сможешь.
