Эйбер подтащил меня поближе к двери. Физиономия прищурилась. Я тоже пригляделся повнимательнее. Здоровенный носище, пухлые губы, высокие скулы – почти карикатура на человеческое лицо. Однако взгляд у физиономии был добрый и, пожалуй, немного печальный.
– Это Оберон, мой брат, – представил меня Эйбер.
– Оберон… Оберон… – забормотала деревянная физиономия. – Он через меня никогда не проходил.
– Правильно. Теперь эти комнаты будут принадлежать ему.
– О, как же быстро все меняется, как быстро…
Казалось, страж двери вот-вот расплачется. О, как же мне не хотелось этого видеть!
Я вдохнул поглубже и спросил:
– А имя у тебя есть?
– Я – всего-навсего дверь. Мне ни к чему имя. Но если вам так уж необходимо как-то ко мне обращаться, то лорд Мэттьюс называл меня… Порт.
– Порт, – повторил я. Название, как нельзя лучше, подходило стражу двери. – Отлично. Я тоже буду так называть тебя. – Я повернул голову и посмотрел на Эйбера.
– Может быть, есть что-то, чего мне следует опасаться? Какие-нибудь там… предупреждения? Особые инструкции? Полезные советы?
Мой брат пожал плечами.
– Он – всего лишь дверь. Он будет охранять твои комнаты, будет сообщать тебе, если кто-то захочет к тебе войти, будет запираться – или отпираться – так, как ему будет велено.
– Если так… Порт, пожалуйста, отопрись. Хотелось бы взглянуть на комнаты.
– Прошу прощения, достойный сэр, но отпереться я не могу.
– Это еще почему? – рассердился я.
– Потому, – несколько язвительно объяснила дверь, – что пока что вы мне только на словах поведали о том, что лорд Мэттьюс мертв. Меня не вчера вырезали, не забывайте. Лорд Мэттьюс предупредил меня, чтобы я никому не доверял, пока его нет дома. В конце концов – вы только не обижайтесь и не принимайте этого на свой счет, достойные господа, – так ведь кто угодно может явиться сюда, наврать мне, будто лорд Мэттьюс отошел в мир иной, объявить себя новым жильцом и потребовать, чтобы я отпер комнаты. Вы должны понять, в сколь затруднительном положении я в данный момент оказался.
Я озадаченно поскреб макушку.
– Сильно сказано, – протянул я и глянул на братца. – Крыть нечем.
– Если так, – проворно проговорила дверь, – проходите, не задерживайтесь. Не люблю, когда торчат в коридоре.
Я выхватил меч. День выдался долгий, чаша моего терпения вот-вот могла переполниться.
– Открывайся, – приказал я, – а не то я новый вход прорублю – через твое сердце!
– Не больно-то мне охота… играть роль голоса разума, – признался Эйбер, – но это не понадобится, Оберон.
Дверь одарила меня гневным взглядом.
– Вот-вот! Еще как не понадобится! На меня наложены заклятия, препятствующие именно таким попыткам проникновения на охраняемую мной территорию!
– И не только таким, – уточнил Эйбер. – Но у меня имеется ключ.
Он повернул руку и разжал пальцы. На ладони у него лежал здоровенный железный ключ. Минуту назад у него никакого ключа не было. Видимо, он его раздобыл через посредство Логруса.
– Так что помощь нашего бдительного стража тебе ни к чему, дорогой братец. Ты можешь войти самостоятельно.
– Вот спасибо! – обрадовался я.
– И что бы ты только без меня делал!
Эйбер протянул мне ключ, и я с радостью взял его. Ключ был длиной с мое предплечье, а толщиной – с указательный палец, и оказался гораздо тяжелее, чем казался на вид. Стукнешь таким ключиком кого-нибудь по башке – мало не покажется.
– А ты… уверен, что он подходит к этой двери? – осведомился я.
