Хаос и Амбер - страница 9

Теплый хлеб с хрустящей корочкой очень хорошо пошел с сыром. Сидр мне не очень понравился. Я всегда считал сидр напитком для маленьких детишек, если только он не был хорошенько креплен. Но все же запивать им хлеб и сыр было недурственно.

Расправившись с едой, я откинулся на спинку стула, чувствуя себя сытым и отчасти довольным. Из коридора не доносилось никаких звуков, и колокольчик больше не звенел.

А потом я расслышал вдалеке какой-то стук, а потом еще два похожих звука потише. Двери хлопали? Или кто-то распахивал ставни, чтобы проветрить давно не использовавшуюся комнату?

Но чем более я надеялся на простое и безвредное объяснение, тем упрямее ко мне подкрадывались сомнения. Куда подевался Эйбер? Почему он не вернулся?

Я слушал, ждал, что вот-вот за дверью послышатся приближающиеся шаги Эйбера, и моя тревога все сильнее нарастала. Я ненавидел себя за слабость и головокружение. Я привык владеть собой в любой ситуации, быть лидером, а не беспомощным калекой. А сейчас, если бы кто-то напал на нас, я бы из комнаты выйти не сумел бы, не говоря уже о том, чтобы помочь Эйберу или прорваться из дома на улицу.

Я напрягся и попытался расслышать что-нибудь на фоне непрерывного приглушенного шипения ветра, но не услышал ни звона мечей, ни предсмертных воплей стражников. Если бы на нас напали, должен же я был услышать хоть что-нибудь! Видимо, к нам все-таки пожаловали дружественно настроенные гости. Вероятно, явились с визитом вежливости соседи – в конце концов, Дворкин не наезжал сюда много лет. Разве не естественно было со стороны каждого здешнего жителя заглянуть, поприветствовать хозяина, поболтать о добрых старых временах? Наверное, так оно и было. За хозяина остался Эйбер и отвертеться от соседей не мог. Наверняка он не хотел, чтобы они проведали о моей болезни. Здесь мы не должны были ни перед кем обнаруживать свою слабость.

Безмолвие сильно затянулось. Шум ветра немного усилился. Я подобрал крошки с тарелки, запил их остатками сидра и продолжал с нетерпением ждать. Мне всегда с трудом давалось безделье. Я поерзал, и стул негромко скрипнул. Из-за двери даже шепот не доносился.

Прошло не менее получаса. Эйбер не оставил бы меня одного так надолго, если бы ничего не случилось. Что же это за таинственные гости? Что им потребовалось?

И тут я услышал где-то поблизости звук, похожий на звон разбитого стекла, и встал. Гости не приходят в дом, разбивая стекла. Что-то определенно было не так.

Не помешало бы выглянуть в коридор и поглядеть, как там и что. В конце концов никто не запрещал мне выходить из комнаты. Запрещалось мне только спать.

Оттолкнувшись от подлокотников стула, я поднялся на ноги. Комната слегка качнулась, но стоило мне простоять неподвижно пару мгновений, и все успокоилось. Где моя перевязь с мечом? Ага, вот она, на крючке слева от двери.

Полушагая, полускользя по раскачивающемуся полу, я благополучно добрался до стены, снял с крючка перевязь, обернул вокруг пояс и застегнул пряжку. Меня охватило спокойствие, какое испытываешь перед боем. Если мне суждено погибнуть, я погибну как мужчина, с клинком в руках. Я сжал в пальцах посеребренную рукоять меча и, ощутив ее холод, почувствовал себя еще более уверенно.

Но тут все вокруг неожиданно поплыло влево, я прислонился к стене и зажмурился. Хватит, хватит, хватит! Равновесие медленно восстановилось.

Шаркающей стариковской походкой я подобрался к двери, стараясь расслышать звуки на фоне непрекращающегося шума ветра. На секунду мне показалось, будто я слышу гневные голоса, но я не был в этом уверен.