Плотин завершает древнегреческую философию. Его учение о Едином содержит идею объединения всего сущего, в том числе синтеза знаний. Не только в математике и эмпирических науках пытаются объединить знания. В области, где пересекаются когнитивные науки, теория информации, антропология, виртуалистика, также пытаются объединить разрозненные идеи, отдельные теоремы, интересные результаты в какую-то интегративную теорию, или если не удаётся построить логическую систему, то хотя бы стройное учение. Одним из конкретных и удачных примеров возможности носителя для такого объединительного знания и стал сам Интернет.
В древнегреческой философии еще не отчетливо, не конкретно, а косвенно стали проявляться прообразы и модели будущего Интернета, среди которых более всего выделяются его коммуникационные аспекты и черты Сети как «базы знаний». Это может свидетельствовать о том, что потребности в коммуникации, а также хранении больших объемов информации и знаний были актуальны ещё в античности, но почти не реализованы. Может быть, поэтому до нашего времени дошло так мало работ древних мыслителей.
Средневековая философия. В период Средневековья философы также выдвигали концепции, которые можно признать отдалёнными аналогами и прообразами современного Интернета. Наиболее близкими к «сетевому познанию», к Интернету по духу, стилю мышления являются Августин, Фома Аквинский и Николай Кузанский.
Понимание Интернета как Сети следует из мысли Августина о свободе человека, которую он толковал как осознанное следование по одному из двух путей – пути «к Богу» и «от Бога». Таким образом, человек с момента выбора ставил себя в зависимость, помещал себя в своеобразную Сеть. Следует отметить, что такое понимание свободы впоследствии стало типичным для средневековых мыслителей (Фома Аквинский, Иоганн Дуне Скот). Похожую позицию Августин занимает по отношению к обществу и природе, которые рассматриваются им только в их отношении к Богу: «Хочу понять Бога и душу. – И ничего более? – Совершенно ничего» («О жизни блаженной» (386), «Исповедь» (400)). Особенно уделим внимание тому факту, что именно в эпоху Средневековья были разработаны аналогичные Интернет-бытию понятия «virtus», «виртуальности», виртуальной реальности.
Активно понятие «virtus» использовалось в философии Средневековья для обозначения потенциальной действующей силы (для разрешения вопроса о механизме сосуществования и взаимопроникновения реальностей разного уровня). Например, Дуне Скотт применял данный термин для объяснения связи всеобщей и абсолютной сущности с активностью единичных вещей. При таком подходе виртуальная реальность есть присущая реальности потенциальность в виде идеальной реальности, порождающей вещественные реальности.
Сходные мотивы становятся актуальными в 19-м столетии (в естественных и гуманитарных науках) и особенно в 20-м столетии в связи с выдвижением системно-структурного подхода, гипотезы о «Новом Средневековье», выдвинутой Н. А. Бердяевым[29], и другими идеями. Под «Новым средневековьем» Бердяев понимал «ритмическую смену эпох, переход от рационализма новой истории к иррационализму или сверхнационализму средневекового типа». Интернет являет собой ни что иное как сверхнационализм в чистом виде. Кстати, наступление нового этапа в жизни цивилизации связывают именно с Интернетом и привносимыми им ценностями «Нового Средневековья» (закрытость, замкнутость, самодостаточность, нелюдимость, анонимность и др.). Организации и виртуальные сообщества нарушают национально-территориальные пространства, создавая собственные правила поведения.
