Потом он начал чувствовать, как разум начинает раскалываться. Сначала это было похоже на головную боль. Потом – на ощущение, будто внутри него кто-то есть, кто-то, кто хочет выйти, кто-то, кто уже давно живёт там, внутри, только ждал своего часа. Именно тогда он создал «Санкт-Элис» – пространство, в котором можно спрятаться от мира… и от самого себя.
Он собрал свою реальность из обрывков мыслей, страхов, желаний, ошибок. Он дал каждой частицу имя, образ, голос, лицо. Он – автор, персонаж, наблюдать и жертва. Он – творец иллюзии, в которую попал сам. Он хотел вспомнить, каково это – быть собой, только одним человеком, только одной жизнью, только одним сном. Он молился, чтобы это закончилось, а потом проклинал себя и весь мир. Он закрыл глаза и увидел ее: женщину с волосами из змей, она смотрела на него, улыбалась и шептала: «Я всегда знала, что ты один. Просто не хотел признавать это».
Он проснулся, попытался встать, сделать шаг, но пол уходил из-под ног, не буквально, просто казалось, что он должен быть под ним. Потом ему казалось, будто он двигался внутри самого себя, но уже не контролировал направление.
Он протянул руку – стена отодвинулась, или он просто подумал, что она отодвинулась? Каждый предмет здесь зависел от его восприятия, от его страха, от его надежды. Он кричал, а эхо ответило голосом другого человека, голосом Ростислава, затем Ники, потом Максима, потом всех сразу.
«Ты больше не ты», – сказал кто-то.
«Ты начал видеть», – прошептал другой.
«Ты потерял границу», – добавил третий.
Он – герой, который не может выбраться из своего романа. Писатель, который стал своим собственным персонажем. Слепец, который создал целый мир, чтобы не смотреть в лицо одиночества.
***
Его настоящее тело лежало где-то вдалеке от этого внутреннего хаоса в серой комнате без окон, без зеркал, обмотанное проводами и датчиками.
Иногда за дверью слышались шаги, голоса, щелчки замков. Он не ел, не пил, был на грани сознания: во сне Ростислава, в страхе Алисы, в воспоминаниях Максима, в чужих снах Ники, в двойном взгляде Олега. Всё это были он, только он, разорванный на части, чтобы не сгореть целиком.
В какой-то момент он произнёс вслух:
– Если я не проснусь… значит, я никогда и не был здесь.
Ему казалось, что, он вообще не существовал, иногда он плакал. Но даже слёзы не были его – это могла быть боль Ники, или последний проблеск человечности, который ещё не успел исчезнуть.
***
За пределами белых комнат и галлюцинаций в реальности, медсестра заглянула в палату.
Человек лежал неподвижно. Глаза были открыты, но смотрели внутрь себя – или дальше, за границы реальности. Дыхание было едва заметным, как будто он уже почти перестал быть. Тело – хрупкое, истощённое, словно мысли высосали из него жизнь.
Она посмотрела на него, проверила пульс, записала время, потом вышла, закрыв дверь. На лице не было ни тени эмоции. Просто ещё один пациент. Никто не знал, проснётся ли он, или останется там – внутри себя, в мире, где он был всеми и никем.
***
Тихие шаги прозвучали по коридору. Фигура в чёрном плаще с капюшоном прошла по этажам мимо спящей медсестры, которая даже не вздрогнула, мимо камер наблюдения, которые застыли на мгновение.
Дверь в палату была заперта, но она не остановилась, просто прикоснулась к ручке и прошла сквозь дверное полотно.
Она вошла и склонилась над ним. Его тело дышало так слабо, что это можно было принять за паузу между жизнь и смертью.
